.
С 1931 г. под чекистским наблюдением находилась община новосибирских татар, группировавшаяся вокруг мечети. Как видно из материалов оперативного дела № 405, цели ОГПУ-НКВД «были направлены на разложение мусульманской общины в г. Новосибирске, внесение разлада в мусульманский совет, компрометацию руководителей общины муллы Галямова Нугмана и муллы Валеева Гарифа и отрыв от них верующих. Эта задача к 1935 году успешно была выполнена, в составе совета получился раздор, а Галямов и Валеев — скомпрометированы». Расколоть общину чекисты смогли с помощью агента «Востокова» и ещё двух секретных сотрудников.
Обострение отношений с Германией после прихода нацистов к власти крайне болезненно сказалось на многочисленных сибирских немцах. Чекисты бросились фабриковать дела на «фашистские террористические» группы; особенно отличились при этом работники Особого отдела СибВО во главе с И. Д. Ильиным и бывшим видным разведчиком К. Ф. Роллером-Чиллеком. Всего же немцев, которых насчитывалось в крае 59 тысяч, за 1934 г. было арестовано 577 чел. и их в основном распределили по пяти «фашистским организациям» и 84 «группировкам».
Для дополнительного нагнетания атмосферы террора были осуждены по обвинению в фашистской деятельности даже партийно-советские руководители Немецкого района на Алтае. Во время поездки В. М. Молотова по Сибири осенью 1934 г. ему сообщили о «саботаже хлебопоставок» в Немецком районе бывшего Славгородского округа, после чего член Политбюро дал соответствующие указания. Вскоре чекисты подготовили к открытому процессу 33 руководящих работника-немца, включая двух секретарей райкома и председателя райисполкома. В апреле 1935 г. в Новосибирске спецколлегия крайсуда рассмотрела это беспрецедентное дело на номенклатуру районного уровня и вынесла суровые приговоры — трое были расстреляны, остальные осуждены на лагерные сроки[70].
Процесс репрессий в 1932–1934 гг. носил выраженный циклический характер и, как и прежде, зависел в основном от политических решений верхов. К концу 1931 г. основные репрессивные акции против сибирского крестьянства закончились, а тройка в течение 1932 г., насколько известно, осуждала в меньших масштабах и, как правило, не приговаривала к высшей мере наказания. Однако 1933 г. дал вспышку жесточайших преследований крестьянства, «бывших», интеллигенции (в т. ч. национальной). В первом полугодии 1934 г. размах репрессий значительно уменьшился, чтобы снова вырасти во второй половине года. Карательные акции в середине 30-х приобрели более ровный характер, уменьшилась смертность в местах заключения и ссылки, количество расстрелов до 1936 г. включительно было относительно невелико. Но это было затишье перед бурей.