Вокруг послышалось звериное рычание. Беляки выхватили револьверы, выдернули из ножен шашки.
— Тихо, господа! — гаркнул кто-то. — Сейчас мы его нашинкуем…
— Ваши благородия, и с Врангелем вам будет каюк, могила! — крикнул Гуляев. Ударив стоявшего напротив офицера с худым лицом, он рванулся к самолету. Раздались выстрелы. Споткнувшись, Яков упал…
В этот момент, сигналя, подкатил автомобиль. Сидевший в кабине толстый генерал рявкнул:
— Прекратите! Идиоты! Этого пленного будет допрашивать сам главнокомандующий!
Неуклюже генерал вывалился из машины, подошел к Гуляеву. Их окружили запыхавшиеся врангелевцы.
— Господа офицеры! Немедленно разойтись! — приказал генерал. Те неохотно отступили, как собаки, у которых отняли кость. Адъютант и шофер ремнем скрутили летчику руки и бросили его в автомашину…
Пред очи самого барона Гуляев почему-то не попал. То ли о нем забыли, то ли Врангелю было не до этого. Летчика истязали. На допросах он ничего не сказал. Когда началось наше наступление в Северной Таврии, его посадили в арестантский вагон и повезли в Симферополь.
В дороге Яков думал только об одном: бежать! Но как? Двери вагона закрыты на замки. На тормозной площадке — белогвардейцы: три солдата и офицер…
Внимание Гуляева привлекли люки под крышей вагона, захлопнутые железными заслонками. Один из них оказался закрытым неплотно. Чуть нажми — заслонка отскочит. «Я маленький — вылезу», — с надеждой думал Яша, глядя на узкий проем. О побеге во время остановки поезда нечего было и думать: вокруг вагона ходили охранники.
Наступила ночь. Вторые сутки не открывались двери вагона. Двое красноармейцев, не приходя в сознание, умерли.
Пленные помогли Гуляеву. Поднявшись по их спинам к люку, Яша изо всех сил толкнул заслонку, в лицо ударил упругий поток холодного свежего воздуха. Громче застучали колеса. Протяжно прогудел паровоз. Поезд подходил к какой-то станции.
Яша просунул ноги в люк. Свесился вдоль стенки вагона. Увидел, как мелькают под колесами шпалы. И долгожданная минута наступила: поезд замедлил ход.
— Прощайте, товарищи! — Он отпустил руки и провалился вниз. Когда Гуляев пришел в себя, перестука колес уже не было слышно. Он еле-еле поднялся с земли и заковылял к ближайшей деревне. Выбрав самую неказистую мазанку, легонько постучал в окно. За стеклом показалось бледное лицо немолодой женщины. Увидев окровавленного человека с бородой, она вскрикнула и исчезла.
Через некоторое время дверь заскрипела и открылась. Яша, шатаясь, подошел поближе. Перед ним стояла пожилая украинка.
— Боже, ратуйте! — тихо охнула она.