И не важно, что она умела держать себя с достоинством, Чэннинг хотел чтобы только ему она дарила свою улыбку и для него смеялась. Он желал быть единственным, кто в конце этого вечера сорвет с ее плеч это прелестное платье. При мысли об этом Чэннинг почувствовал, как начинает нарастать его возбуждение. Алина задумалась и не услышала, как он вошел. Нет ничего проще, чем подойти к ней сзади, наклонить ее вперед и стремительно войти в нее. Все произошло бы бурно и быстро и почти не повредило бы их нарядам. Все можно было бы моментально привести в порядок.
– Даже не думай, – нарушил тишину темной комнаты тихий и страстный голос Алины.
Вот черт. Она заметила его.
– Не думать о чем? – не сдержался и спросил Чэннинг. Конечно, она права. Сейчас он не за этим сюда пришел.
– О том, чтобы воспользоваться этой полкой не только для наполнения бокалов. – Но в ее голосе не было и тени недовольства.
Раздался негромкий звон, когда она вытащила пробку из графина, а затем звук льющейся в бокалы жидкости. Алина обернулась к нему и предложила ему бокал.
– Ты уверен, что здесь нас никто не потревожит?
– Никто не читает на балу. – Чэннинг расхохотался. – А Эверты вообще не читают. Думаю, нас не потревожили бы здесь и при свете дня. Мы могли бы поселиться здесь, Эверты этого не заметят.
Алина устроилась на маленьком, уютном диванчике, разложив вокруг пышные юбки.
– Ты обдумал свои ответы? – Сегодня она вела себя спокойно, полностью перекладывая бремя разговора на его плечи.
Чэннинг уселся в кресло рядом с диваном. Царивший в комнате полумрак и бренди действовали успокаивающе. Он сделал решительный шаг, приоткрыв перед ней свою душу, но не до конца.
– Когда я спросил себя, зачем помогаю тебе с Сеймуром, понял, что испытываю к тебе настоящие чувства. Если мое внимание тебе неприятно, я сразу же оставлю тебя в покое. Я поручу всю заботу о тебе команде своих юристов, но наше дальнейшее общение прекратится. – Его признание прозвучало сухо и формально, а ведь ему так хотелось произнести другие слова: «Я бы мог снова влюбиться в тебя. Нет, я уже влюбился в тебя. С тобой я испытываю то, что не испытывал ни с одной женщиной, но я должен знать, не разобьешь ли ты вновь мое сердце?»
Он ждал, когда она обдумает его аккуратно подобранные слова, а затем даст свой столь же тщательно продуманный ответ. Эти мгновения тянулись томительно долго, а он не сводил с нее глаз, любуясь отблесками свечей, вспыхивающими в белом золоте ее волос, и ее изящными пальцами, перебиравшими жемчужное колье на шее.
– Ты не смог продумать все до конца, Чэннинг. Ты думаешь только о том, что влюблен в меня, – мягко начала она. – Но стоит тебе взглянуть на вещи с практической точки зрения, и все изменится. – Она имела в виду скандал, который повсюду сопутствовал ей в жизни.