Неделя приключений (Парфенов) - страница 24
— Пустите меня! Пустите меня!
Василий Алексеевич выпрямился, привлёк к себе малыша.
— Да куда тебя пустить-то?
— Сюда.
— Зачем?
— Там интересное…
— Да полно! Интересное-то вот где.
Большим пальцем Василий Алексеевич надавил Юрику нос, пискнул по-мышиному и разжал кулак: На ладони лежала конфетка, словно она выпала у Юрика из носу. Конфетка была шоколадная. Юрик сосредоточенно поразмыслил отошёл в сторонку и большим пальцем надавил собственный нос. Посмотрел на ладонь — пусто. Убедившись, что чудес не бывает, он сунул конфетку в рот.
Василий Алексеевич в сопровождении Сёмки прошёлся по пустырю. Он жадно оглядывался кругом и улыбался, словно узнавал старых знакомых. Тихо, про себя говорил:
— Всё так же, всё по-прежнему… Только бузина здорово разрослась…
Остановился около старого вяза, дружески похлопал по стволу.
— Растёшь, брат?
Сорвал листок, понюхал, пожевал.
Отсюда была видна река и озёра на пойме. Василий Алексеевич взял у Сёмки бинокль, долго рассматривал заречные дали.
— Вода в озёрах высоко стоит. Позднее половодье было, — сказал он, возвращая бинокль. — Вот что, племянник. Поедешь рыбачить? На ночь? Сегодня?
У Сёмки аж дыхание перехватило от радости.
— Ясно, поеду! Только как мама…
— Отпустит. Со мной отпустит.
— А удочки? У меня только одна.
— Удочек не надо. Будем ловить руками. Там есть одно озеро… Из него в реку вытекает ручей. По нему речная рыба, застрявшая после половодья в озере, перебирается ночами в реку. Её и будем ловить.
— А Витьке можно?
— Вполне. Захватывай своего Витьку, и чтобы быть готовыми к двадцати одному ноль-ноль.
— Есть к двадцати одному! — лихо гаркнул Сёмка и менее уверенно переспросил: — А это значит ко скольким?
— К девяти вечера.
Сёмка помчался к бревну, чтобы немедленно обрадовать друга. Он появился как раз в тот момент, когда ребята увидели валявшуюся в пыли чёрную трубку Василия Алексеевича, которая выпала у него из кармана. Все сидевшие на бревне вдруг ринулись к трубке. Каждый считал её своей находкой. Над кучей барахтающихся тел взметнулась пыль. Из-под низа послышался отчаянный Витькин голос:
— Отдай! В ухо получишь!
Вслед за тем куча распалась на отдельных пыхтящих индивидуумов. Витька вскочил, крепко сжимая в руке трубку. Глаза победно блестели, точно у Прометея, добывшего огонь.
— Во, отдай товарищу лейтенанту, — сказал он, протягивая находку Сёмке. — Уметь надо.
— Сам отдай, — великодушно разрешил тот.
Через несколько минут Витька вернулся, сияя, как весеннее солнце. На груди у него красовался выточенный из бронзы силуэт эсминца.
— Подарил, — сказал он, старательно выпячивая грудь.