В ожидании ответа Степана все замерли. Было видно, как в напряжённой позе замерла Катерина. Даже жужжащий в воздухе овод от неожиданности замолчал. Лишь плеск волн да противный комариный зуммер нарушали всеобщее молчание. Степан оглядел притихшее собрание и выпалил: — Прошу, дядька Демьян, дочь вашу Катерину в законные жёны.
Народ оживлённо загомонил. Плечи девушки облегчённо обмякли, и она повернула к Степану пылающее лицо.
— Вот эвто по-нашенскому, — одобрительно крякнул кто-то у меня за спиной.
Невзрачный с виду Демьян, словно по мановению волшебной палочки, превратился в настоящего орла. Он выпятил грудь и как будто бы даже ростом стал выше.
— Мы-то с матерью супротив не будем, а вот щё сама Катерина скажет? — произнёс он важно.
Теперь все взгляды устремились в сторону пунцовой от волнения девушки. Катерина выдержала эффектную паузу и, потупив очи, произнесла: — Я супротив воли родителев своих не пойду. Как они скажут, так и будет.
«Вот девка! — восхитился я. — И лицо своё сохранила, и желаемое получила».
Мои мысли перебил внушительный толчок под рёбра, и над ухом послышалось шипение стоящего за спиной Степана: — Ну, Михайло, удружил. Не ожидал от тебя такого выверту.
Скосив голову назад, я прошептал: — Да ладно тебе, Стёпа, никогда не поверю, если ты скажешь, что окрутили тебя без желания.
— Ну, погодь ужо, братка, опосля поговорим, — пригрозил мне напоследок Степан.
После общих охов и вздохов решили, что со свадьбой торопиться не стоит. Сначала следует обустроиться как положено да Стёпкиных родителей в известность поставить. В общем, к делу подошли серьёзно, с обычной крестьянской практичностью и разумением.
Я поймал на себе задумчивый взгляд Луизы, и моё боевое настроение вмиг улетучилось.
Со Степаном-то всё в порядке, а как мне управиться со своей жизнью? Вот ведь стоит перед тобой твоя судьба. Стоит и смотрит на тебя большущими глазами, а что ответить ей — и сам не знаешь. Мне стало в тот момент до того пакостно и тоскливо, хоть в петлю лезь.
Глава 24
Уж недалёк тот день
К ночи, по приказу командных людей, наш сплав встал на ночлег в устье озера Хумми. Чуть ниже нас по течению реки располагалось нанайское стойбище с одноимённым названием. Всего несколько часов светлого дня не хватило для того, чтобы последние пермские крестьяне прибыли на свою новую родину.
После ужина молодёжь, как обычно, отправилась в ночное пасти застоявшихся за день лошадей, а мужики — косить для коров траву. Мы же остались охранять плоты и лагерь. Такое положение вещей, заведённое ещё с самого начала сплава, стало традиционной необходимостью. Особенно после памятного для всех нападения хунхузов. Лишь у костров, где расположились пермяки, шло настоящее веселье. Переселенцы радовались окончанию тягостного пути и кутили так, как может только русский человек.