— Что, прямо сейчас нанюхались?
— Дак нет, сейчас они лежат, отдыхиваются. Дыхалка-то после опия ни к чёрту. Эта зараза всё нутро выедает.
Я молча смотрел на поскуливающего хунхуза.
— А он что, опий не употребляет? Раз сил хватило дойти до нас.
— Говорит, что эти идиоты мало живут, а у него семья и дети.
Ему надо долго прожить. Поэтому он не устал, как остальные.
Да и напарники его были ребята хоть куда. Из лука стреляли, как заправские татары.
Из лука они стреляли, конечно, неплохо. В этом я успел убедиться на собственной шкуре. Но в остальном их внешний вид не внушал серьёзных опасений. Все они выглядели заморенными доходягами из немецких лагерей.
— Это хорошо, что он надеется долго прожить. Значит, и нам поможет. Скажи ему, что если он поможет нам вернуть девушек, то останется жить, — сказал я задумчиво. В моей голове потихоньку складывался план освобождения невольниц. В первую очередь надо перевязать пленного, пока он не зашёлся кровью.
Возможно, что с его помощью мы сумеем выйти победителями из решающей схватки.
Перевязав хунхуза, мы отправились посмотреть на стрелка, который первым начал боевые действия. Если бы мы не проснулись в течение последующих пяти минут, то не проснулись бы вообще.
Эти молодчики без единого выстрела перерезали бы нам глотки и вернулись назад, чтобы набираться сил для потехи с пленницами. Но в этом раунде повезло нам.
Стрелок висел, застряв туловищем между молодых ветвей берёзки и ёлки. Мой слепой выстрел, более чем на «отлично», поразил живую мишень. В его лбу красовалось аккуратное, с запёкшейся кровью по краям, отверстие.
Степан уважительно покачал головой.
— Случайность, — я пожал плечами.
— Ну-ну, — пробормотал казак и вытянул у трупа из-за пазухи такой же револьвер, как и мой.
В торбе у неудачника, так же как и у обысканного мною хунхуза, находился кусок лепёшки и запас револьверных патронов.
— Словно братья, — прокомментировал я находку. — Одинаково из лука стреляют, одно и то же жрут и барахло одинаковое.
— Токмо смерть разную приняли, — разглядывая рану от ножа на шее у второго бандита, вымолвил Степан.
— Один от пули, другой от ножа. А какая на хрен разница, чем тебя на тот свет сподобятся отправить, — выругался я.
— Дак случайность, говоришь? — Степан посмотрел на меня, словно только сейчас впервые увидел. — Что-то мне в такие случаи не верится. Я сам ножи метать горазд, но тут, скажу тебе, знатная работа.
— Ладно, Стёпа, хватит рассусоливать, пора двигать, — прервал я его размышления.
Поглядев на древний карамультук раненого хунхуза, Степан пренебрежительно отбросил его в сторону.