Юрий встал, чтобы освободить мотылька, который зацепился за предохранительную сетку светильника.
— Ну лети, лети, — тихо сказал он. — Здесь тебе грозит гибель…
Мотылек выскользнул из рук и исчез в темноте.
— Он все равно вернется, — шепнула Леона.
— Теперь не вернется, — возразил Юрий и выключил светильник.
Надвинулась чернота тропической ночи. Мир исчез. Остались только звезды и мерный шум океана. И их двое на берегу… Он обнял ее, и они пошли к своей хижине. Они шли и молчали. Он знал, что она думает о Земле и звездных экспедициях… А еще он знал, что у них остался только год… один год.
Экраны продолжали молчать. Теперь Юрий редко дежурил у главного пульта радиообсерватории. Большую часть времени он вместе с профессором Таджибаевым проводил в Каракумах на ракетодроме, где сотни инженеров готовили к старту фотонную ракету.
Леона работала у Кранца. Однако каждую неделю она прилетала или на радиообсерваторию, приютившуюся у подножия Чимтарги, или в пустыню на ракетодром. Иногда она проводила с Юрием два-три дня, потом снова возвращалась к своим электронным машинам в алма-атинском институте, который возглавлял академик Кранц. Об участии в экспедиции на фотонной ракете Леона и Юрий больше не говорили…
* * *
В начале весны монтаж силовых агрегатов ракеты был закончен. Оставалась отделка кабин космонавтов, погрузка приборов и снаряжения.
Теперь Юрий и Таджибаев могли возвратиться на радиообсерваторию. Предстояло провести зондирование трасс отправленных фотонных ракет. Разрешение Высшего Совета было получено давно, но Таджибаев откладывал зондирование, все еще рассчитывая на возвращение одной из ракет.
— Если хоть одна из них находится вблизи орбиты Плутона, то есть уже произвела основное торможение, мы ее обязательно обнаружим, дорогое, — говорил Таджибаев Юрию, когда они шагали по бетонной дорожке к стратоплану. — А если в пределах Солнечной системы наших ракет еще нет, они все равно уж» не достигнут Земли перед стартом четвертой фотонной.
— Вы допускаете, что какая-то ракета возвращается и даже вошла в пределы Солнечной системы? — удивленно спросил Юрии. — Почему же тогда молчат экраны?
— Экраны, экраны, — пробормотал Таджибаев. — Если бы мы знали, какую роль во всем этом играет парадокс времени. Я пробовал разные варианты расчетов… По одному из них получается, что при значительном несоответствии времени ракета достигнет Солнечной системы раньше, чем излучаемые ею сигналы. Это похоже на абсурд, дорогой, но если рассматривать время как энергию… Такие идеи развивает теперь Кранц… Впрочем, не будем гадать и подождем результатов зондирования.