в одночасье утратив свет.
В мире нет никого печальнее.
Ни в одном живом мире нет.
И дорога уводит дальняя
в неизвестность и пустоту,
на свидание со страданием,
по прямому пути в беду.
Хита Ольву грустно улыбалась, стоя у восточной стены. Рядом с ней устроился посетитель, чье лицо скрывал капюшон. Когда мимо, тревожа огоньки свеч, проходила разносчица, их отблески выхватывали под темной тканью взгляд серо-голубых глаз.
Песня закончилась, и в тот же миг отворилась дверь. На пороге корчмы стоял бледный храмовник — недавний собеседник Хиты. Протолкавшись к стойке, он тихо что-то сказал. Мреть в ответ улыбнулся и склонил голову, а затем оповестил:
— На этом все. Спасибо, что обошлось без помидоров.
Грянул смех, несколько ребят с нашивками Первого Отряда подошли к менестрелю. Тот быстро от них отделался и ушел в кухню, прихватив храмовника с собой.
Ни для кого, похоже, не имело значения, что обратно он не вышел.
— Уф, — выдохнул Рикартиат на пороге черного хода. — Хвала Богам. Осторожно!
Альтвиг поскользнулся и шлепнулся на лед, припорошенный снегом.
— Они тут воду разлили, — пояснил менестрель. И протянул другу руку. — Вставай. Теперь ты объяснишь, на кой черт тебе к Шейну?
— Он состоит в связке с Адатальрэ, — отряхиваясь, буркнул Альтвиг. — Этот демон может истолковать мне последние события.
— Какие?
— Например, появление господина Эстеля. Я почти уверен, что стрела принадлежала ему. А еще мне хочется жить, поэтому лучше решить проблему сразу, чем дождаться, пока она сведет меня в гроб. Да и тебя тоже, — махнул рукой парень. — Ты им не менее интересен.
Рикартиат с минуту подумал, прежде чем согласиться:
— Хорошо. Поговорим с Шейном.
Вокруг его тела на мгновение вспыхнул голубой контур. Погас, замерцал и исчез, сделавшись невидимым.
— Щит? Ты кого-то опасаешься?
— Ага, — подтвердил Мреть. — Моя голова стоит пятьсот золотых монет. Господин Леашви постарался.
— Кто?
— Глава Совета Ландары. Именно он указал мне на дверь, когда Его Величество… — Рикартиат осекся и заморгал. — Когда Его Величество не вернулся из Ледена.
Хорошее настроение с него слетело. Бледное лицо превратилось в маску, зрачки уставились прямо перед собой. Альтвиг, оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, спросил:
— Он был твоим другом?
— Райстли? Да, — Мреть неожиданно улыбнулся. — Он был моим другом. Искренним и очень надежным. Я помогал ему, чем мог, допускал много ошибок, а он терпеливо меня учил. Пояснял, почему люди действуют так, а не иначе, почему мир устроен так, как устроен. Если бы не он, я, наверное, никогда не стал бы ни магом, ни менестрелем.