— Это морок? — оглянулся Альтвиг.
— Ага. Но он вполне способен убить.
— Каким образом?
Менестрель поджал колени к груди, уткнулся в них лицом. Он дрожал, на висках выступили капли пота.
— Ты поверил, что падаешь. Большего ему не нужно.
— Прости, — повинился инквизитор.
— Ты не виноват. Тут любой растеряется.
— Я имею в виду, за то, что пришлось меня вытаскивать. Теперь ты похож на призрака.
— Слабоват. — Голос Мрети сорвался. — Киямикира у входа?
— Думаю, да. Я не видел, как он пролетал мимо.
Шутка получилась корявой. Альтвиг поморщился, бросил взгляд на черную пропасть и уточнил:
— Иллюзия работает, когда мы верим в нее?
— Да, и только в этом случае, — подтвердил Рикартиат. — Если мы с тобой спрыгнем, будучи уверены, что под ногами пол — ничего не случится. Готов?
— Готов.
Менестрель первым покинул подоконник. Его ноги по колено вошли в провал. Инквизитор зажмурился, успокаивая нервы, и последовал за другом. Приземлился на нечто мягкое, податливое, и отскочил:
— Что за дрянь?!
— Кресло. — Мреть бледно улыбнулся. — Мертвецов тут нет.
— Откуда ты знаешь?
— Была бы кровь. Крики. Стенания, — пояснил парень, щелкая пальцами. С его ногтей сорвалась серебряная искра, лезвием воткнулась в стену и разрушила морок.
Альтвиг огляделся: вокруг была не страшная пустота, а зал. Маленький, но уютный. На пороге застыл Киямикира, чьи алые глаза уставились в потолок. Рикартиат помахал ему рукой, но, не добившись результата, был вынужден подойти. Взял инфиста за плечо, встряхнул и поинтересовался: — Что она тебе показала?
— Трупы. Сплошные трупы.
Мреть вздрогнул.
— Плохо, что мы зашли сюда в первый раз. Трудно ориентироваться. Но я слышал ребенка. Надо ему помочь.
— Как? Повторив судьбу неудачника?
— Неудачников тут полный форт. В том числе и мы с тобой, — укоризненно сказал менестрель. — Ты ведь тоже поддался. Позволил убедить себя, что смерть — настоящая. Ты — взрослый, серьезный парень! А плакал ребенок, я точно помню. Представляешь, каково ему?
— Да, — мрачно сказал Киямикира.
Менестрель пожал плечами и вышел, попав в спальню. Детей там не было. Пришлось возвращаться, искать другую дверь и воровато за нее заглядывать. На всякий случай парень извинился, но ему никто не ответил.
— Любопытно, — пробормотал он. — Где же твои родители?..
Рикартиат миновал прихожую, кухню и кладовую. Нахмурился. Наклонился, чтобы осмотреть пустоту под полкой, и был тут же схвачен хрупкими маленькими руками.
— Дядя! Дядя, там пауки!
— Где? — спокойно осведомился он.
— Пауки, дядя, — неуверенно произнес мальчик лет шести. Странно улыбнулся, повел плечами и вдруг обмяк. На его коже, от уха до уха, расцвела рваная рана.