Эльф посмотрел на Альтвига почти трезво, но спустя мгновение глупо хихикнул и подпер щеку кулаком:
— Это же надо — добровольно связаться с людьми…
— Я тоже их не люблю, — икнул тот. — И немного рад, что отличаюсь хоть чем-то.
Парень красноречиво пошевелил ушами. Мягкие, пушистые и светлые, они вызвали у остроухих неподдельный восторг. Особенно восхитилась Нальталеанта — покраснела, попросила разрешения потрогать и потом долго, вдумчиво перебирала… ну, скорее шерсть, чем волосы. Альтвиг впервые чувствовал себя настоящим котом — разомлевшим, невесть с чего принятым в новый дом и ставшим общим любимцем.
— А ты-ы… н-ничего, — заключил Эгориэльн. — Нормальный мужик!
Инквизитор усмехнулся и снял серебряный крест с воротника:
— Спасибо.
— С-с-скажи, — страдальчески, по буквам, произнес эльф. — А к-какого чер-рта тебя вообще п-п-понесло в инк-к-квизицию?
— Ну-у, — протянул Альтвиг. — Это долгая история. Отец Еннете меня спас и, я думаю, заслужил мою признательность.
— То есть ты-ы-ы… р-работаешь в благ-гор… бларго… благодарн-ность этому про… проходимцу? — изумился Эгориэльн.
— Ага. Тебя что-то не устраивает?
— Да нет-т…
Остроухий смутился и поднял ладони, показывая, что больше вмешиваться не будет.
— Я с-спать пойду. Н-не могу-у больше.
— Не заблудись, — сердобольно посоветовала Нальталеанта. — И не пугай прохожих.
— Ла-адно.
Эгориэльн, пошатываясь, скрылся. Инквизитор проводил его мутным взглядом и обратился к оставшимся эльфам:
— А вы спать не хотите?
— Мы — дети звезд, — надменно напомнил Аэретай. — Ночь — это наше время.
— Да, но господин Альтвиг сделан не из железа. — Эльфийка поняла намек куда лучше кузена. — Я проведу его.
Остроухий не захотел оставаться в одиночестве.
— Я с вами, — подхватив со стола остатки эля, вызвался он.
Инквизитор не понял, зачем ему аж два эльфа, но расстраивать их отказом не пожелал. Нальталеанта взяла его за руку, Аэретай возложил локоть на плечо, и троица нестройным шагом двинулась в сторону замка.
Дальнейшее Альтвиг помнил смутно. Кажется, на ступенях сидели неясные фигуры других остроухих. А может, и не остроухих — костлявые очертания тел здорово напоминали гулей. Еще был фонтан, тонкий и невероятно красивый: струи горячей воды выбивались из загнутых лепестков лилии, то ли мраморной, то ли гранитной. А еще — звездное небо, накрывшее куполом весь мир. Звезды — это наверняка глаза ангелов, подумал инквизитор. И наконец-то понял, что спит.
Небо немедленно отдалилось, под ногами возникла земля — твердая, хрустящая, усыпанная мелкими блестящими камнями. Парень с удивлением опознал в них сапфиры — крохотные, словно водяная пыль. Точно такие же, как в короне Ильтаэрноатиэля.