Севастополь. Первый день сентября. В жемчужном небе, на горизонте за нежными облаками поднимается солнце. Крикливые чайки пролетают над морем. Слышен ласковый плеск волн. Облитая солнцем гладь моря свежит город, нанося его запах легким ласковым ветром. Воздух над живой гладью моря свеж и целителен. Крупные чайки лениво машут крыльями и пролетают так близко, что можно различить каждое их перышко. Простор, воля! Вдалеке идут корабли. Они скользят по бесконечной равнине плавно и бесшумно.
По городу распространилась весть о том, что с моря подходит неприятельский флот. Толпы севастопольцев устремились на городской холм, к морской библиотеке, откуда открывается обширный вид на море и окрестности Севастополя.
Неприятельская армада шла медленно и была еще далеко. Можно было различить только два парусных корабля, а за ними густое облако дыма. Это во множестве шли пароходы, которых нельзя было ни сосчитать, ни определить их направления. Ясно становилось одно – враг идет на Севастополь. Но куда он держит курс и где высадится? Эта мысль владела и толпой, собравшейся на холме, и на вышке морской библиотеки, где с подзорными трубами стояли адмиралы Меншиков, Корнилов, Нахимов и другие. Казалось, что неприятель нападет с часу на час. По эскадре был отдан сигнал: «Приготовиться к походу». Но вскоре оптический телеграф принес известие: мимо Таркан-хута прошло семьдесят неприятельских судов, потом по телеграфу сообщили, что вражеские корабли идут тремя колоннами и уже насчитано больше сотни вымпелов.
В действительности же шло 89 боевых кораблей – паровых и парусных – и 300 купеческих транспортов. На них разместилась 62-тысячная армия со 134 полевыми и 114 осадными орудиями. Англичане, французы и турки везли, кроме того, 11200 туров, 24 тысячи фашин, 180 тысяч земляных мешков, 30 тысяч кирпичей, 21600 штук различного шанцевого инструмента, запас продовольствия на полтора месяца, средства для переправ, лошадей, повозки, фураж и многое другое.
Идя к крымским берегам, враги опасались встретить при высадке отчаянное сопротивление русских, однако увидели перед собой пустынный берег, по которому разъезжал десяток казаков-дозорных.
Уже на следующий день двое из них доложили Меншикову, что противник занял Евпаторию трехтысячным десантом французской, английской и турецкой пехоты с 12 орудиями.
– Основные же силы десантной армии высаживаются на отлогий берег между двумя озерами в 18 верстах южнее Евпатории, – доложили они.
Узнав о высадке крупных сил неприятеля у Евпатории, князь Меншиков приказал разбросанным войскам сосредоточиться на реке Альме.