– Генералу Горчакову поручаю командовать правым флангом и центром, – распорядился он. – Генералу Кирьякову – левым флангом.
При этом конкретных задач он им не поставил, как не распределил между ними и прибывающие войска. Так, московский пехотный полк, совершивший форсированный марш в 150 верст за 65 часов, не получил никаких распоряжений и расположился по своему усмотрению. Вместо укрепления позиций войска бездействовали, хотя главнокомандующий не мог не знать, что река Альма везде проходима вброд и служить преградой для противника не может.
Никакого внимания не было проявлено и к солдатам, которым предстояло сражаться с неприятелем.
– Армия не видела своего главнокомандующего, ни одна часть не слыхала его приветствия, – вспоминал полковой адъютант Киевского гусарского полка И. Величко.
8 сентября союзники пошли по направлению к Альме, не встречая никакого сопротивления. Ушедшие вперед французы отдыхали, поджидая англичан, и даже принимались варить кофе в непосредственной близости от русских позиций. Наконец они вошли в зону огня русской артиллерии. Против 62 тысяч союзников со 134 орудиями у нас действовало 33 тысячи при 96 орудиях. Мало того, что их было в два раза больше, чем русских, у них было еще одно важное преимущество – нарезные дальнобойные ружья, стрелявшие в три, а то и в четыре раза дальше, чем гладкоствольные ружья русской пехоты. Удар французов генерала Воске пришелся как раз в обход нашего левого фланга, который главнокомандующий и другие генералы посчитали «неуязвимым от природы». Превосходство неприятеля, лучше к тому же вооруженного, было слишком значительно. И никакое мужество, никакая стойкость войск не могли возместить слабость вооружения и бездарность высшего командования русской армии. Русские полки были построены плотными батальонными колоннами по 24 шеренги в глубину, как это делалось всегда до появления дальнобойных нарезных ружей. Каждая неприятельская пуля валила сразу четырех, а то и пять человек.
– Их тактика отстала на полстолетия, – выразился о наших войсках вечером этого дня маршал Сент-Арно.
Понеся огромные потери (5709 человек убитыми и ранеными), русская армия отступала. Войска отступали с поля сражения в полном порядке, но неумелое, хаотическое и суетливое управление растерявшегося Меншикова в последующие дни совершенно их дезорганизовало.
Во втором часу дня 8 сентября, узнав, что на Альме началось сражение, Корнилов немедленно сел на коня и отправился туда. Всю дорогу из головы не выходила одна мысль: там, на Альме, сегодня решится участь войны. До слуха доносились частые звуки орудийных выстрелов, а когда Владимир Алексеевич приблизился к позициям, эти звуки стали редеть, и вдруг, к ужасу своему, он увидел то, чего никак не ожидал: русская армия стала отступать. Русские солдаты, предводимые храбрыми офицерами, всячески старались дать отпор врагу. Решительные, с непоколебимым мужеством предпринимавшиеся штыковые контратаки разрозненных русских батальонов наводили панический страх на врага. Особенно отличились в этих контратаках Владимирский полк, три раза бесстрашно бросавшийся на врага, после чего в нем осталось всего 11 офицеров и столько солдат, что их пришлось свести в один батальон четырехротного состава и сборный Кавказский казачий эскадрон (сотня). Дважды казаки лавой обрушивались на противника, но всякий раз их артиллерия, ведя губительный, прицельный огонь, вынуждала их отойти. Солдаты и казаки проявили стойкость, изумившую даже врагов. «Русские солдаты дрались в деле при Альме с невыразимой храбростью. Даже те, которые падали на землю тяжело раненные, еще употребляли в деле свое оружие, как скоро замечали приближение неприятеля», – вспоминали позже они.