— Ну, как вам? — поинтересовался он. — По-моему, прекрасно!
Кремнев скептически скривился.
— Вот, потому что падалью восхищаетесь, и страну в говно втоптали, — сказал он холодно.
Шеринг взглянул на него возмущенно.
— Это Бодлер! — объявил он просветительским тоном.
Кремнев небрежно дернул щекой.
— Да знаю-знаю… Стишата про дохлую лошадь.
И солнце жадное над падалью сверкало,
стремясь скорее все до капли разложить,
вернуть Природе все, что власть ее соткала,
все то, что некогда горело жаждой жить.
— Ничего позитивного, — добавил Егор небрежно и снова занялся подбором одежды.
Шеринг оцепенело уставился на Кремнева. Егор, не обращая внимания на его мину, продолжал одеваться. Натянул светлые носки, поверх них обул сетчатые теннисные мокасины. Накачанные мышцы на его руках, ногах и спине эффектно перекатывались, вызывая в памяти образы древнегреческих героев.
Шеринг продолжал стоять не шевелясь. Так прошла почти минута.
— Ты будешь собираться или нет? — рыкнул на него наконец Кремнев.
Шеринг справился с оторопью и проговорил с плохо скрываемым восхищением:
— Вот это да! Значит, вам и Бодлер знаком не понаслышке. А знаете, вы довольно ловко прикидывались выпускником института физкультуры.
Кремнев провел рукой по висящим в шкафу рубашкам.
— Какой размер носишь? — поинтересовался он.
Шеринг поставил книгу на стеллаж и подошел к шкафу.
— Позвольте, я сам.
Егор усмехнулся и хозяйским жестом указал на шкаф — дескать, пожалуйста, ваше право!
Поглядывая на копающегося в вещах Шеринга, Кремнев не заметил, как непроглядно потемнел один из сегментов на экране телевизора — тот, который отвечал за трансляцию обзора от входной калитки.
* * *
Мужчина с бородкой выбрался из черной «ауди» и неторопливо направился к воротам «Перевала». Он шел спокойно, как человек, сознающий свою силу и безусловно верящий в свою победу.
Следуя примеру шефа, из машин стали выбираться бойцы. Их было восемь человек, и все они были вооружены. У кого-то в руках был короткоствольный автомат, у кого-то — пистолет. Все они были одеты в темные штаны и темные свитера. На головах у них красовались темные шапочки, которые они на ходу раскатали в маски, скрывающие их лица, но оставляющие прорези для глаз.
За несколько шагов до ворот человек с бородкой тоже достал из кармана тонкую, похожую на черный чулок маску и ловко натянул ее на голову.
Подойдя к воротам, один из боевиков плеснул чем-то из металлического ведерка в объектив камеры, установленной на верхушке ограды. Густой мазут залепил линзу, камера ослепла.
Мужчина с бородкой отдал короткий приказ. Тотчас же бойцы стали карабкаться по прутьям ограды. Ловко спрыгнув с ограды, они рассредоточились по саду…