При виде рыбы. Побережный крякнул от удовольствия.
- Ешь, - сказал он и пододвинул тарелку ближе к Кириллу. - Чавыча. Попробуешь - пальчики оближешь.
Рыба была свежая, сырая, и Кирилл с некоторой опаской приглядывался к ней. Потом попробовал. Рыба действительно оказалась на редкость вкусной, и Кирилл уже без опасения отправлял в рот холодные сочные куски.
- Ну, заморил червячка? - спросил Побережный, когда на тарелке остались одни кости. - Тогда пошли. Пока прилив не начался, пройдем берегом.
- Расплатиться надо, - сказал Кирилл, показывая на стаканы.
- А-а, - протянул Побережный. - Давай расплачивайся. Умел воровать, умей и ответ держать.
Кирилл вытащил заветную трешницу и положил на стол. Денег хватало только-только.
- Все, что ли? - поинтересовался Побережный. - Маловато. Не успел тебя Мишка раздеть.
Кирилл не стал уточнять подробности. Недоставало еще, чтобы Побережный узнал о его финансовой несостоятельности. И без того Кирилл чувствовал себя достаточно уничиженным.
У буфета Побережный задержался, поверх голов объясняя что-то буфетчице. Та слушала, согласно кивала, а под конец рассмеялась. Махнув ей рукой, Побережный подозвал ждавшего в стороне Кирилла, и они вышли на улицу.
- Во-он тот столб видишь? - спросил утром Побережный, подводя Кирилла к окну и показывая рукой на серый каменный параллелепипед метрах в ста от дома.
- Ну вижу, - позевывая и потягиваясь, ответил Кирилл.
- А трубу? - продолжал допытываться Побережный. - Трубу левее видишь?
- И трубу вижу, - уже не совсем уверенно сказал Кирилл, не понимая, чего от него хотят.
- Там живет Кулаков, - тоном чревовещателя произнес Побережный. - Сходи позови, дело есть.
- Он что, галка? - спросил Кирилл, мстя за минутную растерянность.
- Кто? - в свою очередь, не понял Побережный.
- Кулаков. Раз он в трубе живет, - невинно пояснил Кирилл.
Побережный уставился на него с удивлением и гневом, видимо, раздумывая, сокрушить ли свалившегося ему на голову умника или отнестись к нему, как к неразумному.
- Грач он! Орел общипанный! Иди, тебе говорят!
Кирилл рассмеялся и, набросив полушубок, выскочил на улицу.
Однако проникнуть к Кулакову оказалось не так-то просто. Возле крыльца, загораживая дорогу, лежала в снегу дюжина здоровенных лохматых псов, запряженных в нарты. Положив на лапы тяжелые головы, псы, не отрываясь, смотрели на приближавшегося к дому человека.
Кириллу никогда не приходилось иметь дело с собаками, и, как все люди, которые не понимают, с какой стороны может грозить опасность, он подошел к упряжке чуть ли не вплотную. Но в самый последний момент интуиция все же выручила его: что-то в позе собак насторожило Кирилла; их зловещая неподвижность и угрюмый блеск глаз подсказали ему, что это не те шавки, которые, задрав хвосты, гоняются по дворам за кошками, а порождения организации иной, первобытной и беспощадной.