– А ну-ка присядь!
Эрон подчинился. Старый граф изучал его так долго, что Эрону захотелось заерзать на стуле, как в глубоком детстве.
– Я услал тебя прочь.
Эрон бестрепетно выдержал ледяной взгляд деда:
– Да. Я прекрасно это помню.
Граф сгреб со столика пачку писем:
– Эти рекомендации… они подлинные?
Пораженный Эрон едва обуздал гнев:
– Почему бы вам не отписать всем этим людям лично, если вы не верите моему слову?
Старый граф махнул рукой:
– Не будь чересчур ранимым, малыш!
Эрон вздохнул:
– Я давно уже не малыш, милорд. Я провел десять лет, искупая ужасное преступление, однако со временем понял, что моя доля вины вовсе не заслуживает столь сурового наказания. Я был молодым идиотом. Возможно, я не всегда бывал безупречен и чересчур беспечно относился к мнению общества обо мне и моей чести, но я не соблазнял бедную девочку… и сделал все, чтобы ее не ославили. Впрочем, вам об этом уже известно. Почему в таком случае вы ведете себя со мной, как с лжецом и преступником?
Старый граф откинулся на спинку кресла:
– Что ж, ты на самом деле научился обуздывать эмоции, когда тебя задевают. А прежде был таким чувствительным мальчишкой…
Эрон едва не вскипел, однако вовремя прикусил язык. Граф тем временем продолжал:
– А эта девушка, конечно, отменно хороша собой, но даже вполовину не так умна! Рассказала мне сказку, рассмешила до слез…
Эрон нахмурился:
– Рад, что вы нашли это забавным, милорд, но…
– Но, разумеется, я ни единому слову не поверил. Похитить тебя? Ха!
И, все еще хихикая, граф отхлебнул чая.
Эрон окончательно смешался. В присутствии старого графа ему всегда хотелось украдкой осмотреть сюртук – нет ли на нем пятен… Старик всегда был прям как палка и консервативен, как и надлежит быть седовласому государственному деятелю. И все же общество самой непредсказуемой, самой взрывоопасной женщины из всех, кого Эрон когда-либо встречал, явно пришлось по душе старику.
А граф прихлебывал чай, все еще хихикая:
– Жирная Задница! Пф-ф-ф!
Эрон хмуро глядел на деда:
– Сейчас этот молодец отдыхает на вашей конюшне. Можете с ним повидаться, если хотите.
Граф погрозил внуку пальцем:
– Ха!
Наконец граф перестал хихикать и отставил чашку. Затем устремил не по-стариковски ясные глаза на Эрона:
– Итак, во всем виновен один Уэллс?
Эрон хмуро промолчал. Другие могут говорить что угодно, но давняя клятва призывала его к молчанию. Граф нахмурился – и тотчас морщины обозначились резче.
– Да расслабься, мальчик! Ты уже давно оправдан. И забудь всю эту чушь касаемо Черного Эрона: человек таков, каков он есть, кто бы что ни думал о нем и ни говорил! Я вот когда-то заслужил прозвище Дикий Уильям – меня обвиняли во всех смертных грехах, включая просрочку в уплате долгов! И все это было сущей правдой!