– Как хорошо, что скоро вы уедете.
Вскоре все начали готовиться к дороге и засуетились. Когда вынесли все чемоданы, часы пробили десять – именно в этот час генерал намеревался съехать с Милсом-стрит. Огромный плащ, вместо того, чтобы покрывать его широкие плечи, валялся на полу экипажа, предназначенного для него и сына. Неприятности поджидали и мисс Морланд: забыли выдвинуть среднее сиденье кареты, рассчитанной на трех человек; вместо этого служанка мисс Тилни завалила образовавшийся проем всевозможными пакетами и свертками, поэтому наша героиня оказалась без места. Генерал, поддерживая ее за локоть и помогая влезть в карету, так огорчился из-за этой заминки, что Кэтрин с трудом удержала свою новую конторку, грозившую вывалиться обратно на улицу. Наконец, все три женщины оказались внутри, дверцу закрыли, и четыре красивых откормленных жеребца не спеша зашагали, приготовившись покрыть тридцать миль – таковым было расстояние между Нортенгером и Батом, которое теперь предстояло преодолеть в два равных этапа. Как только они отъехали от двери дома, Кэтрин снова оживилась; с мисс Тилни она могла чувствовать себя посвободнее; и, предвкушая интересную дорогу, совершенно для нее новую, думая об аббатстве, ждавшем ее в конце пути, и об экипаже, следовавшем за их каретой, она без тени сожаления окинула Бат прощальным взглядом и принялась высматривать придорожные камни, отсчитывавшие каждую милю. У местечка Петти-Франс пришлось на два часа сделать привал, чтобы дать отдохнуть лошадям. Скука была страшная – оставалось лишь есть на сытый желудок да слоняться по окрестностям, лишенным всяких достопримечательностей. Какое-то время она разглядывала сопровождавших их форейторов, восхищаясь их нарядными ливреями и выправкой, с которой они держались в седле. Если бы их общество было хоть немного приятным, эта остановка не показалась бы ей такой утомительной. Генерал Тилни, являясь все же прелестным мужчиной, не располагал к веселью; в его присутствии никто не позволял себе каких бы то ни было вольностей. Он то выражал свое недовольство тем, что предлагает постоялый двор, то злился на нерасторопных официантов; наблюдая за ним, Кэтрин чувствовала, что ей становится не по себе, а потому эти два часа показались ей вечностью. Наконец, было решено трогаться дальше, и именно в этот момент генерал предложил Кэтрин занять его место в экипаже сына, чем ее очень удивил. В такой чудесный день, как он объяснил, ей непременно следует хотя бы остаток пути проехать в открытой повозке, чтобы полюбоваться местными пейзажами.