Он, глядя на эту спящую безмятежность, улыбнулся. Еще час назад она хотел убить его. Еще час назад ему было приятнее оборвать эту жизнь коротким ударом клинка. А теперь у него на руках спал почти ребенок. Ребенок его врага. Он хотел положить свою руку на ее плечо, но потом передумал. Ферран еще долго сидел, глядя в сумрачную даль. А потом отстегнул плащ, встал и, блестя в лунном свете серебристым наплечником, подошел к самому краю зубца, перегнулся через него и долго всматривался темноту.
* * *
— Просыпайся. — что-то теребило ее за плечо.
— Что?! — она приподнялась, открыв глаза.
— Вставай. — прошептал он. Его лицо казалось еще бледнее в ореоле растрепанных волос.
— Фер… — сонно проговорила она, высвобождаясь из теплых недр плаща. Он пристегивал плащ обратно. Справа, не слева, как у всех, а именно справа болтался тонкий, длинный меч в изукрашенных ножнах.
— Ты воюешь левой рукой?
— Да. Вставай, вставай… — он схватил ее за руку и потянул за собой. Сонное тело слушаться не хотело, но он все ускорял шаг.
— Куда мы идем? — Маринэ начинала просыпаться.
— Вниз по лестнице. Осторожно, ступенька.
— Я ничего не вижу.
— Мне что, тебя на руки взять?
— Еще чего!
Они спустились на нижний ярус. Они быстро шли мимо спящих. Потом снова лестница. На маленькой террасе Маринэ вырвалась и остановилась.
— Объяснись!
— Крепость взята. Без малейшего шума. Наши сами открыли дверь.
— Нужно предупредить всех!
— Ты опять за старое. — с раздражением бросил он.
— Нужно обороняться! Ты как хочешь, а я остаюсь. — сказала она гордо, вытащив свой меч.
— Дура. Они убьют тебя. — он начинал злиться.
— Попробуй меня остановить! — зашипела она.
Он, молча, молниеносным движением, выхватил меч и ударил. Сталь звякнула о сталь. Маринэ напрягла всю силу, чтобы не выпустить меч из рук.
— Сама напросилась. Легкое ранение и мне придется нести тебя на руках. Ты этого добиваешься?! — зашипел он, сузив нечеловечьи глаза.
— Прости. — Маринэ опустила меч. — Но потом у тебя будут угрызения совести. Мы могли победить…
— Война была проиграна еще до ее начала. Пошли. В проходе стояло несколько человек. На них были алые доспехи и плащ как киноварь.
— Все из-за тебя. Могли выйти без лишнего шума. — мрачно бросил он, доставая меч.
Маринэ от испуга закрыла глаза. Совсем как ребенок. Но она слышала. Слышала звон мечей, приглушенные крики боли и неприятно режущий звук.
— Посмотри. Посмотри сюда. — сказал Фэр, отнимая ее руки от лица. — Вот это война. Кишки, кровь, грязь… Об этом не пишут баллад. Пошли. И они спустились еще немного, и вышли через узкий ход в город. На улицах было тихо. Город безмятежно спал, еще не зная, что готовит ему грядущий день. Оставляя тонкую цепочку следов они шли по темным улицам, до тех пор, пока Маринэ не увидела знакомые очертания отцовского дома.