— Что за Россия?
— Серьезно, кончай…
— Да брось. Я только начала. И если не скажешь правду — отрежу палец.
Девушка вытащила из-за голенища кинжал и ловко подбросила на ладони. По ее взгляду я понял — это не пранк.
— Только чур мизинец. Он самый бесполезный.
Мучительница изогнула бровь.
— А ты неплохо обучен. Но я колола шпионов покруче.
Она прижала мою ладонь к подлокотнику и занесла клинок. Я перестал чувствовать тело, балансируя на грани сознания. Взмах, удар, глухой стук. Я раскрыл рот, но не смог издать ни звука.
— Ох. — Девушка поднесла к лицу острие с нанизанной щепкой. — Ну надо же — промахнулась. Сейчас прицелюсь получше, а ты можешь успеть все рассказать.
— Меня зовут Леонид Петрович Ленский. Восемнадцать лет, москвич. Учусь на журналиста. Люблю читать и играть в компьютер. Отец — военный корреспондент, мать — бухгалтер. Никогда ни за кем не шпионил… Кроме соседки из дома напротив.
— Кто такой журналист?
— Человек, который пишет статьи в газету.
— Что такое газета?
Я был готов разораться от ее тупости, но держался из последних сил.
— Газета — это свитки с новостями.
— Хм… А что за игра такая — компьютер? Типа карт или костей?
— Слушай, давай так… Скажу все, что тебе нужно. Подыграю в вашем спектакле, а вы меня отпустите. Лады?
— Не увиливай, червяк! И говори правду. Тогда тебя казнят быстро… наверное.
Обреченно выдохнул:
— Делай, что хочешь. Я не могу сказать то, чего не знаю.
— Поверь, после пары-тройки отрезанных пальцев передумаешь.
Она снова вскинула руку, я зажмурился. Как вдруг снаружи раздался вопль:
— Борбо!
То ли кто-то потерял собутыльника, то ли разучивал «заклинание». Девушка напряглась, хотя казалось — куда уже. Выхватила меч и пулей из шатра. Судя по звукам, началась какая-то заварушка. Опять лязг, топот, крики. Видимо, толчки из соседнего лагеря затеяли бугурт с утра пораньше. Вот же угодило нарваться на этих поехавших. А ведь у меня даже прикида фэнтезийного нет. Дебилы, мля.
Поерзал немного, попытался устроиться поудобнее. Руки-ноги затекли к чертовой бабушке, в ушах звенело. Пара рыцарей — один в вороненых латах, другой в светлых — ввалились в палатку, размахивая огромными двуручными дрынами. «Свой» промахнулся и развалил стол надвое, чужой толкнул стул задницей и опрокинул на бок, чуть не наступив мне на голову.
— Осторожнее, придурки!
Кто там услышал. Звон стоял как в колокольне. Наконец налетчику удалось сбить врага с ног. Думал, на этом все и кончится, ведь по правилам кто упал — тот проиграл. Но «светлый» наступил «темному» на грудь, перехватил меч и принялся колоть в шею. Да с такой яростью, аж рычал. Дважды острие соскальзывало со стальных пластин, но на третий угодило точно в цель. Из рассеченной артерии брызнул фонтанчик, обдав меня горячим каплями. Облизнул губы — на вкус чисто кровь. Вот блин, кажется, не бутафорская.