Он читал сухо, деловито, без патетики, и мы узнавали в его сурово-лаконичных стихах свои мысли, свою боль, свои надежды:
Мы все ходили под Богом,
У Бога под самым боком.
Стоя на мавзолее,
Был он сильнее и злее,
Мудрее того, другого,
По имени Иегова,
Которого он низринул,
Извел, пережег на уголь,
А после из праха вынул
И дал ему стол и угол...
Гроб Сталина еще стоял в мавзолее рядом с ленинским. Но в газетах и официальных речах его имени уже не называли, заменив понятием "культ личности".
Я говорил тогда, что для меня Слуцкий - главный поэт нашего поколения. Со мной спорили, это были споры о стихах и о тех событиях, которые в них запечатлелись.
В то утро в мавзолее Был похоронен Сталин...
Эпоха зрелищ кончена, Пришла эпоха хлеба. Перекур объявлен Для штурмовавших небо. Перемотать портянки Присел на час народ, В своих ботинках спящий Невесть который год...
Я шел все дальше, дальше. И предо мной предстали Его дворцы, заводы, Все, что построил Сталин - Высотных зданий башни, Квадраты площадей... Социализм был выстроен. Поселим в нем людей.
Р. Моим поэтом он не был. Но, безусловно, он был поэтом того лета, того года.
* * *
...Прошло более четверти века. В 1984 году два русских писателя-изгнанника в Париже написали романы: Виктор Некрасов "Саперлипопет" и Андрей Синявский - "Спокойной ночи". В каждом из них немало страниц посвящено Сталину.
Вынесут ли когда-нибудь этот труп из наших душ, из нашей литературы?
Л. Летом 1956 года к нашему столику в ЦДЛ подсел тяжело хмельной, одутловатый человек без возраста. Мы не сразу узнали Сергея Наровчатова, некогда самого красивого парня ИФЛИ, синеглазого, русочубого мечтателя, солдата, книжника. Он прочитал стихи:
Слиток злата получив в дорогу,
Я бесценный разменял металл.
Мало дал я дьяволу и Богу,
Слишком много кесарю отдал,
Потому что зло и окаянно
Я сумы боялся и тюрьмы,
Помня Откровенье Иоанна,
Жил я по Евангелью Фомы...
Полтора десятилетия спустя он бросил пить, угрюмо потрезвел, стал литературным начальником. С годами он все больше оплывал, глаза совсем потускнели. В январе 1974 года он уже командовал исключением из Союза писателей Лидии Чуковской и Владимира Войновича.
Р. На партийном собрании в 56-м году едва знакомый литератор прочитал мне вполголоса стихотворение Александра Межирова, которое я тут же записала:
Мы под Колпино скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
...Перелет. Недолет. Перелет.
По своим артиллерия бьет.
Это стихотворение я восприняла как поэтическую метафору нашей недавней истории: когда свои убивали своих.