Я повернулась и увидела, как он спускается по ступенькам крыльца.
– Красивый жест. – Сердце рвалось из груди. Я улыбнулась и чуть опустила бумбокс. Руки немилосердно ныли.
Он медленно направился ко мне:
– Ты знаешь, что мне нравятся подростковые мелодрамы девяностых, – сказал он. – Джон Кьюсак с бумбоксом над головой из «Скажи что-нибудь»[54] – это восьмидесятые.
– Да, ну тогда попробуй найти хоть один приличный культовый романтический жест в фильмах девяностых. Во всяком случае, я не промахнулась с саундтреком.
– Ты доросла до «Козлов»?
– Не дождешься. Мне просто нравится эта песня. И к счастью, в традициях тупой хипстерской моды они выпустили этот альбом на кассете. Чудики.
Его губы стали расползаться в улыбке, но он тут же спохватился.
– Что ты здесь делаешь? – снова спросил он.
– Вчера в изостудии я не успела сказать тебе все, что хотела.
– Уверена? – спросил он. – Ты наговорила немало.
Я поморщилась:
– Возможно, я перегнула палку.
– Ну, кое в чем ты не ошиблась. – Но он не стал развивать тему. – Это что, та самая рубашка, которую я подарил Эми?
Я оглядела красную клетчатую фланель.
– О да. Это она. Эми не увлекается гранжем. Это моя тема, поэтому она отдала ее мне.
– Тебе идет, – сказал он.
– Спасибо. – Мелодия закончилась, и я опустила допотопный механизм на лужайку. – Послушай, Райдер, мне нужно сказать тебе одну вещь…
Дверь гаража открылась, оттуда появилась мисс Таннер на своей машине и остановилась посреди подъездной дорожки. Она посигналила, а потом уставились на нас из окна.
– Ты куда-то уезжаешь? – удивленно спросила я.
– В аэропорт, – ответил он.
– О! И куда летишь?
– В Ди Си.
Мое лицо расплылось в улыбке, которую я не смогла сдержать:
– Ты летишь к отцу?
– Да. Мама не в восторге, но… Так что ты хотела сказать, Сонни?
– Да. Верно. – Я сделала глубокий вдох. – Я знаю, что вчера наговорила всякого о твоих недостатках… Нет, я не отказываюсь от своих слов. Ты выпендрежник и упрямец и порой доводишь меня до белого каления, но… Я люблю тебя. Мне просто нужно, чтобы ты это знал.
Ну вот, я сказала это. Теперь мне хотелось провалиться сквозь землю. Но я это сказала.
Я не ожидала ответного признания. Честное слово. На мгновение, пока мы стояли на лужайке перед домом, мне показалось, что все возможно. Я подумала, что мой красивый жест, моя честность помогут мне снова завоевать его.
Он открыл рот, но, прежде чем успел произнести хоть слово…
– Райдер!
Мы оба повернули головы и увидели его мать, высунувшуюся из открытого окна машины.
– Нам пора ехать, – крикнула она.
– Да, – сказал он, оглядываясь на меня. – Мне надо идти.