Я устраиваюсь на диване. Через какое-то время слышу негромкое гудение «Домоправителя», сигнализирующего, что кто-то у двери, потом звоночек, когда он его впускает.
Он шагает ко мне, лицо у него потемнело.
Покажи, рявкает он.
Я только успеваю повернуться, как он одной рукой хватает мои запястья и перегибает меня через диван, а другой задирает платье, едва его не порвав.
Он застывает. Какого?..
Тут меня разбирает смех.
Он злобно трясет мои запястья. Что еще за игры?
Это Аманда, с трудом выговариваю я. Она сделала татуировку в честь расставания с мужем. Я с ней в салон ходила.
Ты прислала мне фото чужой задницы? медленно спрашивает он.
Я киваю, все еще не справляясь со смехом.
Я отменил ужин с мэром и членами регионального комитета по планированию, чтобы сегодня приехать, рычит Эдвард.
И что бы ты предпочел? спрашиваю я, призывно виляя задом.
Он не отпускает моих запястий. Я в ярости, задумчиво произносит Эдвард. Ты намеренно меня разозлила. Ты заслуживаешь всего, что с тобой сейчас будет.
Я подаюсь в сторону, чтобы проверить его хватку, но он держит меня крепко.
С возвращением, папочка, радостно вздыхаю я.
Позже, много позже, когда он собирается уходить, я даю ему письмо.
Сейчас не читай, говорю я. Прочти, когда будешь один. Подумай о нем на какой-нибудь скучной встрече с планировщиками. Отвечать не обязательно. Но я хотела объясниться.
Сейчас: Джейн
Первый визит к гинекологу. Напротив меня за уродливым столом сидит доктор Гиффорд.
Пару дней назад мне пришло автоматическое уведомление: причин для беспокойства нет, но из-за анамнеза меня поместили в категорию повышенного риска и закрепили за консультантом, доктором Гиффордом.
Кто-то явно заметил ошибку, потому что в тот же день мне позвонили и сказали, что полностью меня поймут, если я захочу к другому врачу. И в любом случае сообщают о том, что доктор Гиффорд подал заявление об отставке.
Говорят, беременность затрудняет мыслительный процесс. У меня пока что все наоборот. Или, возможно, дело в том, что какие-то решения принимать стало проще. Я наконец-то я знаю, как поступить.
– Знаете, – говорю доктору Гиффорду, – я не считаю, что вы должны уходить в отставку из-за чужой ошибки. И мы с вами понимаем, что тот, кто вас заменит, будет занят так же, как вы.
Он настороженно кивает.
– Вот что я предлагаю. Давайте вместе надавим на клинику. Я напишу письмо, в котором скажу, что не буду официально требовать признания смерти Изабель серьезным несчастным случаем, но потребую гарантий того, что штат увеличат, а доплерография будет применяться шире. Если вы скажете, что на тех же условиях заберете заявление об уходе, есть шанс, что они найдут возможным пойти на сделку. Ну, как вам?