– Я признаю, что приехал не с тем чемоданом, а потому не мог переодеться к обеду. Но помимо этого, провалиться мне, если в моем поведении было хоть что-нибудь жуткое.
– Ну, она почти с самого начала прониклась к тебе самым черным подозрением.
– Если бы ты послала ей телеграмму, что я приеду…
Мисс Уикхем с раскаянием прищелкнула языком:
– Так я и знала, что о чем-то позабыла. Ах, Дадли, мне так жаль!
– Пустяки! – с горькой иронией сказал Дадли. – Возможно, в результате чокнутый дворецкий прострелит мне голову, но не извиняйся. На чем ты остановилась?..
– А, да! Когда я столкнулась с мамой… Ты же понимаешь, Дадли, милый, в каком трудном я оказалась положении, правда? Я только что объяснила ей, что машина расплющена в лепешку и не застрахована, и вдруг она меня спрашивает, действительно ли я тебя пригласила сюда. И только я хотела ответить «да», как она начала говорить о тебе с таким ожесточением, что момент выглядел не слишком подходящим. Ну, и когда она спросила, друг ли ты мне, я…
– Ты сказала, что да?
– Ну, не так прямо.
– То есть как?
– Мне следовало быть жутко осторожной, понимаешь?
– Ну и?
– Я сказала, что в жизни тебя не видела.
Дадли испустил стон, будто ветерок вздохнул среди древесных вершин.
– Но все в порядке, – продолжала мисс Уикхем бодро.
– Да, не правда ли? – сказал Дадли. – Я уже заметил.
– Я пойду поговорю с Симмонсом. Скажу ему, что он должен помочь тебе сбежать. И все будет тип-топ. Ты как раз успеешь на чудесный молочный поезд…
– Спасибо, про этот молочный поезд мне известно все.
– Иду к Симмонсу сейчас же. Так что тебе не надо волноваться, старичок.
– Волноваться? – сказал Дадли. – Мне? Из-за чего бы я стал волноваться?
Бобби исчезла. Дадли отошел от окна. Из коридора донеслись отзвуки перешептывания. Кто-то легонько постучал в дверь. Дадли открыл ее и увидел на коврике посланницу. В глубине коридора маячил, тактично отступив на задний план, дворецкий Симмонс. Приклад ружья он приставил к ноге.
– Дадли, – прошептала мисс Уикхем, – у тебя с собой есть деньги?
– Да. Небольшая сумма.
– Пять фунтов? Для Симмонса.
В Дадли пробудился воинственный дух Финчей. Его кровь закипела.
– Ты хочешь сказать, что после всего этот типчик ждет от меня чаевых?
Он метнул через ее плечо яростный взгляд в человека позади ружья, который в ответ угодливо улыбнулся. Видимо, объяснения Бобби убедили Симмонса, что он был несправедлив к Дадли, поскольку его враждебность, столь заметная еще совсем недавно, теперь исчезла.
– Ну, видишь ли, – сказала Бобби, – бедняжка Симмонс беспокоится…
– Я рад, – сказал Дадли мстительно. – Особенно если беспокойство сведет его в могилу.