В дверь деликатно постучали, когда он уже готов был сдаться и позвать кого-нибудь из служанок.
— Кто там? — испуганно воскликнула Бруни. В полотенце было тепло и уютно, и вылезать из него ради одеяния цвета чёрной смородины, украшенного белыми, на вид жёсткими и острыми кружевами совсем не хотелось.
— Это Туссиана Сузон, госпожа, — раздался знакомый голос, — первая горничная герцогини Агнуши рю Филонель. Её Светлость прислала меня помочь вам с костюмом и причёской, справедливо полагая, что от спешно приставленной к вам прислуги толку не будет.
— Слава Индари! — выдохнул Аркей, распахивая дверь перед Туссианой. — Передайте герцогине мою благодарность! Бруни, я буду ждать за дверью, хорошо?
Матушка кивнула и с болью посмотрела вслед закрывшейся за ним двери. Каждый его уход отзывался в сердце страхом.
— Добрых улыбок и тёплых объятий, моя дорогая! — приветствовала её Сузон, внимательно разглядывая. — Вы позволите мне помочь вам одеться? Придворные костюмы, к сожалению, созданы для того, чтобы сильно усложнить нам, слугам, жизнь!
Бруни с изумлением посмотрела на неё, и улыбнулась, когда поняла, что это была шутка.
— Прошу вас, госпожа Сузон, — попросила она, — помогите!
— Это я прошу вас звать меня просто по имени, — подняла брови горничная, выбирая из разложенной одежды расшитые кружевами панталончики, — прошли те времена, когда я была для вас госпожой, Брунгильда! Отныне вы госпожа для всех, кроме, может быть, Его Величества и Их Высочеств!
— Мне пока сложно в это поверить... — пробормотала Бруни, с которой ловкие руки горничной разматывали полотенце.
— Прекрасно понимаю вас, — кивнула Туссиана, подавая ей первый, интимный, предмет туалета. Тот самый, в кружевах. — Но придётся привыкать! Деваться-то некуда!
— Точно! — вздохнула Бруни и посмотрела на собеседницу с благодарностью.
Спокойная манера поведения Туссианы, привычка называть вещи своими именами и отсутствие подобострастности и наглости — тех самых черт, что она наблюдала у "монпансье", оказывали на Матушку благоприятное действие.
Спустя полчаса Бруни была одета. Строгое платье напомнило ей виденную однажды в квартале даму-благотворительницу из тех, что жертвовали деньги на Храмовые школы и детские приюты. Однако горничная благосклонно кивнула, из чего Матушка сделала вывод, что платье оказалось ей к лицу.
— Мне кажется, вам не стоит делать вычурные причёски, — заметила Туссиана, усаживая клиентку в кресло перед широким зеркалом. — Я сделаю простой пучок, украшу его парой шпилек со стразами и выпущу пряди — здесь и здесь. С одной стороны, такая причёска подойдёт к стилю платья, с другой, не будет бросаться в глаза, выдавая вас не за ту, кем вы являетесь.