Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2 (Носов) - страница 50

На первую страницу
прошедшего юбилея, мог даже отвечать стройностью своей Румянцевский обелиск, даже сейчас видимый из сада Академии. Сейчас колонна сама по себе, но нельзя сказать, что она одинока. В ста метрах от нее возвышается труба – здесь мозаичные мастерские. Те самые, в которых создавалась мозаика и для Исаакиевского собора, и для Московского метрополитена. Они и сейчас работают, но современные технологии изготовления смальты позволяют обходиться без трубы. По высоте колонна и труба почти одинаковы. Взгляд не хочет замечать трубу, когда мы глядим на колонну. Но однажды обнаружив, что гранитная колонна и кирпичная труба дополняют друг друга, вы уже не сумеете не замечать их неожиданного ансамбля. Колонна это… что сказать?., это колонна. А труба – труженик. Отработав свой век, оттрубив все сроки, она сама теперь стала памятником. Так они и стоят друг против друга, два памятника: один – юбилею, счастливому празднику, другой – будням.


Предъявитель


У меня только один вопрос по этому памятнику. Больше ни о чем не буду Ни о художественном своеобразии, ни о тайнах происхождения, ни о статусе… Хотя о статусе надо два слова сказать, чтобы ясно было, о чем речь. Это – памятник-затворник. Он пленник (или хозяин?) круглого двора Академии художеств, иначе сказать, Института им. И. Е. Репина. Многие думают, что этот монумент простой смертный увидеть не может. Режим в Институте им. Репина действительно пропускной. Но если вы идете в музей – туда, на второй этаж, вход будет свободный, и вам удастся поглядеть в окно на бронзового человека, про которого известно, что это Шувалов. Москвичам еще проще – чтобы посмотреть на памятник Шувалову, им не надо приезжать в Петербург, у них есть свой, аналогичный – на Воробьевых горах, перед Фундаментальной библиотекой Университета.

Все верно, Иван Иванович Шувалов, граф, действительный тайный советник, фаворит Елизаветы, попавший в опалу при Екатерине, основал не только Академию художеств в Санкт-Петербурге, но и двумя годами раньше Университет в Москве, отделением которого, собственно, и числилась Академия художеств. С памятниками получилось наоборот – сначала появился в Петербурге, а через год – в Москве. Авторство обоих принадлежит 3. К. Церетели, причем петербургский Шувалов – это дар скульптора городу.

Так вот. Петербургский и московский Шуваловы одинаковы, оба в парадных камзолах, оба сидят на одинаковых скамьях, оба глядят в одну сторону, оба держат в правой руке по рулону чертежной бумаги, а левую руку оба протягивают. Однако у петербургского в протянутой руке ничего нет, и нам дано догадаться, что этим жестом петербургский Шувалов обращает наше внимание на лежащее у него под ногами, а там перед ним развернутый чертеж здания Академии художеств. А московский Шувалов держит в точно так же протянутой руке Указ об учреждении Московского университета. План здания Академии художеств, который будет реализован в Петербурге, у московского Шувалова, разумеется, отсутствует (дело происходит, напомню, в Москве). Точно так же петербургский Шувалов ничем не намекает на реальность Московского университета (ибо дело происходит в данном случае в Петербурге). Иными словами, каждый Шувалов демонстрирует публике нечто важное для данного города и только это.

Следующая страница