Еще одна серия отчаянных ударов по воде — и небо, Стылый Курган и мелькающий горизонт встали вертикально сначала в одной последовательности, потом в противоположной, но в яростной борьбе за жизнь на этих исполинских качелях я осознал присутствие какой-то фигуры на берегу. Потом она ускользнула в темноту под водой, но вскоре берег и фигура появились снова — и неожиданно ближе. Что-то было толчком брошено мне. Я протянул вперед руку и понял, что мои пальцы уцепились за потертый кожаный ремень. Я почувствовал, как что-то более сильное, чем прилив, тянет меня. Руки и ноги наконец заскребли по прибрежной гальке, и вот уже море ослабило свою хватку. Надо мной стоял Хэнни. Я выпустил ремень винтовки, и брат опустился на колени и коснулся моего лица. Я с трудом мог дышать. Вместо слов из горла вылетали неясные звуки. Хэнни сложил пальцы чашечкой и прижал к уху, желая, чтобы я повторил то, что пытался сказать, но я оттолкнул его, и он отошел к камням и сел, положив винтовку на колени.
Все еще дрожа, я стащил куртку и свитер и изо всех сил выкрутил их, чтобы выжать воду.
— Почему ты ушел вот так? — наконец выговорил я. — Почему ты не сказал мне, куда ты идешь?
Хэнни смотрел на меня.
— Ты идиот, — продолжал я, оборачиваясь в сторону песков, которые теперь полностью исчезли под водой. — Мы сегодня утром должны ехать домой. И как, черт тебя побери, мы теперь вернемся? Все будут гадать, куда мы девались. Мать будет злиться, а по шее получу я. Когда ты делаешь какую-нибудь глупость, это всегда моя вина. Ты ведь знаешь это, правда, Хэнни?
Хэнни похлопал по карманам и достал своего пластикового динозавра.
— Ты всегда просишь прощения, Хэнни, — вздохнул я, — но только почему ты не можешь сначала подумать, прежде чем что-то сделать?
Хэнни долго смотрел на меня. Потом он наклонил голову и, порывшись в карманах, вытащил маску гориллы. Я подошел к нему и отобрал маску, прежде чем он надел ее.
— Ничего ты не боишься, Хэнни, — сказал я. — Ты ведь не боялся, когда прокрался тайком из дому без меня? Не боялся сам прийти сюда?
Брат вряд ли отдавал себе в этом отчет, конечно, но я был все равно зол на него. Больше, чем следовало бы. И я бросил маску в море. Хэнни взглянул на меня и бросился к воде, стараясь вытащить маску при помощи винтовки. Он несколько раз пытался зацепить ее, но она наполнилась водой и исчезла. Он обернулся и взглянул на меня так, как будто хотел ударить меня. Потом остановился и посмотрел в сторону «Фессалии». Затем поцеловал ладонь.
— Нет, Хэнни, — сказал я. — Мы не можем туда идти и встречаться с ней. Больше не можем. Мы должны держаться подальше от этого места.