— Не понимаю тебя, Клемент.
— Ну, то есть вы пригласили его в «Якорь»?
— Не припоминаю…
— У него есть манера все обставлять так, чтобы окружающие ему были обязаны, понимаете? — перебил священника Клемент.
— Ну, я бы не сказал, — улыбнулся отец Бернард, — это было просто угощение — и все.
Но Клемент не слушал. Он схватил отца Бернарда за локоть:
— Потому что, если бы вы пригласили его, он бы не посчитал, что вы ему тоже любезность оказываете. Он придет и приведет их всех с собой.
— Кого всех? — не понял отец Бернард.
— Лучше держаться от него подальше.
— Но для этого должна быть причина, Клемент.
— Ага, полно причин.
— Например?
— Не могу сказать.
— Клемент?
— Извините, преподобный отец. Мне нужно возвращаться к матери.
Клемент, бросив взгляд на отца Бернарда, посмотрел себе под ноги, как будто почувствовал, что потерпел неудачу. Потом направился к сторону дорожки, остановился, озираясь вокруг, и через ворота побрел в поля.
После ухода Клемента все только и говорили, что о его странном поведении.
— Он всегда был немного со странностями, — сказала миссис Белдербосс.
— Не удивительно, если живешь здесь, — добавил мистер Белдербосс. — Мать у него на шее, и так изо дня в день. Станешь тут странным.
— Я уверена, что он не считает свою мать бременем, Рег, — возразила мужу миссис Белдербосс.
— Я и не говорю, что считает. Я имею в виду, что он так много времени занимается ею и ее делами, что другая, настоящая жизнь отходит на задний план. — Мистер Белдербосс еле заметно усмехнулся.
Все вроде бы согласились с ним, наверно, именно это общее согласие и побудило отца Бернарда пренебречь предостережением Клемента с той легкостью, к которой он, очевидно, и стремился.
Может быть, Клемент был просто параноиком, но выглядел он таким серьезным, неподдельно обеспокоенным.
Мать и миссис Белдербосс ушли на кухню готовить рыбу, а остальные сидели в ожидании. Мисс Банс и ее жених уселись рядышком на диване. Девушка вернулась к своей Библии, а Дэвид читал потрепанный роман Диккенса. Страницы в книге были как папиросная бумага. Мистер Белдербосс похрапывал в кресле, отец Бернард ушел к себе в комнату помолиться, а Родитель сидел за столом, рассматривая рождественский вертеп, обнаруженный им в комнатке за кабинетом.
Новая лавина дождя, пришедшая со стороны моря, накрыла наш домишко, выстукивая на окнах барабанную дробь. Мать вышла из кухни с коробкой спичек.
— Ну-ка, — сказала она мне, — займись полезным делом и зажги свечи.
Родитель закашлялся, и это отвлекло внимание Матери — кашель усилился, и каждый раз, когда Родитель вдыхал или выдыхал, в его груди слышались хрипы.