Но это трудно, когда ты — один.
_____
— Не снимай пальто, — сказала Сид.
Она была в ванной на первом этаже, одетая в зимнее пальто, которого я раньше не видел. На нем был воротник из искусственного меха, и Сид была похожа в нем на героиню «Доктора Живаго». В руке у нее был фонарик, которым она светила на бойлер. До меня дошло, что при каждом выдохе из моего рта идет пар. В доме было как в морозильнике.
Я заглянул ей через плечо. Бойлер был тихим, как труп. Снизу на нем была панель с цифровым дисплеем, на котором светились красные буквы.
— Что это означает? — спросил я.
Она не взглянула на меня. Помолчала.
— Это означает «ошибка», Гарри, — ответила она, и мое имя в ее устах прозвучало как эвфемизм выражения «тупой хренов идиот».
Она погасила фонарик и повернулась, все еще не глядя на меня. Провела рукой по волосам и вздохнула.
— Я вызову кого-нибудь утром, — сказал я. — Посмотрю в «Желтых страницах». Поищу в Google. Я все улажу.
Она протиснулась мимо меня, и я подумал об отце. Если бы он был жив, я бы уже позвонил ему, и он был бы счастлив извлечь на свет божий свой ящик с инструментами.
Мой отец был из тех, кого называют «мастер на все руки». Меня же можно было назвать «мастер-ломастер».
Я последовал за Сид на кухню. Я страстно мечтал о тосте с сыром, хотя и понимал, что это вряд ли лучший момент для ужина.
— Разве нельзя вызвать мастера сейчас? — спросила она.
Она достала из кармана пальто желтую вязаную шапочку и натянула ее до самых ушей, перестав быть похожей на Лару из «Доктора Живаго».
— Я беспокоюсь о девочках, — сказала она. — Им пришлось ложиться спать в носках.
— Я постараюсь, — ответил я, и она кивнула, не особо впечатленная.
— Понимаю, уже поздно, — сказала она. — Но я заплачу, сколько бы ни запросили.
— Отлично.
Наши глаза на секунду встретились, и она отвернулась. Меня затрясло от обиды. А может, от холода. Но я был не виноват в том, что мой отец мог починить все, а я ничего. Я был не виноват в том, что отдал отцовский ящик с инструментами в оксфордскую благотворительную организацию «Оксфам».
Но я увидел, как смотрит на меня Сид, и меня ошпарило стыдом. Ее взгляд говорил — пожалуйста, напомни мне, кто ты такой, Гарри? Для чего ты здесь?
На лестнице раздались шаги. Пегги волокла чемодан. Я взял его и отнес вниз. Сид ждала ее. Пегги подошла к матери, и они крепко обнялись.
— Я правильно поступаю? — спросила Пегги. — Я не хочу никому помешать.
Сид кивнула:
— Оставайся с папой. Все правильно. Будь сильной ради него. Покажи, что ты любишь его. И оставайся позитивной. У него отличные врачи. Либерти хорошая медсестра. — Она прижала к себе дочь. — И у него есть ты.