«Неизвестный абонент», — сообщил телефон, и это была не шутка.
— Вы меня не знаете, — раздался спокойный, интеллигентный мужской голос. — Меня зовут Питер Гроувз. Я… хм… бойфренд Джины.
Сид смотрела на меня. Я отправился в холл.
— Алло? — сказал я.
Меня это вывело из себя. Все это. То, что этот парень вот так запросто берет трубку и звонит мне домой. То, что он называет себя бойфрендом Джины, ни капли не стыдясь и не смущаясь этого. То, что он сейчас явно рядом с моим сыном. Бойфренд, скорее всего, проводит ночь со своей герлфренд, а сын спит в соседней комнате. Как называют это бойфренд и герлфренд? Гость, остающийся на ночь? Детский праздник?
— Меня зовут…
— Да, я понял, — ответил я, выходя в сад. Там я спрятался под карнизом домика для игр. Мне не хотелось говорить с ним у себя дома. — Что вам нужно? — осведомился я.
— Что мне нужно? — Похоже, он растерялся. — Ну, если возможно, я бы хотел с вами встретиться. Поговорить. Обсудить, что происходит, и попытаться найти решение проблем.
Этот язык был мне незнаком. Я не мог на нем говорить. Я почувствовал, как закипает кровь. Во рту пересохло. Я осознавал, что этот спокойный, разумный человек переполнил меня убийственной яростью.
— Я не хочу встречаться, — сказал я, и это прозвучало более мрачно, чем мне хотелось.
Сид стояла в дверях кухни, встревоженно глядя на меня. Ее руки были сложены на груди. Откровенно говоря, этот ее жест всегда разрывал мне сердце. Казалось, что она пытается защититься.
Я услышал, как он вздохнул. Мне это понравилось. Звук его вздоха в моем ухе.
— Я думал, это было бы хорошо для Джины, — проговорил он, убеждая меня. — И для ее сына.
Ее сына. Не «Пэта». Не «вашего сына». Все, что говорил этот парень, ужасно раздражало меня. Но я знал, что встречусь с ним. Это было необходимо.
— О’кей, — сказал я, вспомнив примерно дюжину кафе неподалеку от моего бывшего места работы.
К северу от Оксфорд-стрит, там, где вечная толпа окружает станцию метро «Марилебон», торопясь от Портленд-плейс к Бейкер-стрит. Там было полно кафе и закусочных, и я внезапно ощутил острую тоску по работе. Я назвал кафе на Марилебон Хай-стрит, день и время.
— Меня все устраивает, кроме времени, — ответил он. — Нельзя ли назначить…
— Нет, нельзя, — отрезал я.
Я смотрел на домик для игр Джони. Ночью дверь приоткрылась, и внутри валялось несколько упавших листьев. Я стал выбрасывать их наружу.
— Это вы мне позвонили, помните? — сказал я парню, этому Питеру. — Вы можете или нет?
Тишина.
— Хорошо, — сказал он. — Увидимся там.
— Приходите без оружия и один, — велел я. — Или ваша герлфренд больше никогда вас не увидит.