Снова тишина.
— Шутка, — объяснил я и положил трубку.
Потом вернулся в дом, где меня ждала жена с письмом из банка.
_____
Пэт стоял на автобусной остановке на Тоттнем-Корт-роуд.
Там были и другие ребята, но никто из них не носил форму школы Рамсей Мак. По утрам ему приходилось проделывать огромный путь.
— Привет, — поздоровался я и потянулся, чтобы открыть пассажирскую дверцу.
Пэт скользнул внутрь, сунув рюкзак между длинных жеребячьих ног, унаследованных от матери. Он слегка улыбнулся и кивнул. Я тронулся с места и засмеялся.
— Просто проезжал мимо, — объяснил я.
— Просто проезжал? — спросил он.
Он выглядел так, словно забыл причесаться. Мне захотелось обнять его, но вместо этого я повернул машину на север и включил радио.
— Ага, у меня была встреча за завтраком. Все прошло отлично. У нас с Марти возникло много идей. Эти люди — ну, с которыми мы завтракали, — похоже, очень заинтересовались.
Он тронул запястье, на котором обычно носят часы.
— Это должен быть очень ранний завтрак, — проговорил он, глядя сквозь меня.
Я бросил на него взгляд.
— Что это? — спросил я. — Клуб латерального мышления в действии? Это был скорее кофе, чем завтрак, всезнайка. Разве ты не рад, что старик отец везет тебя в школу?
— Разумеется, — согласился он и улыбнулся, со вздохом откинувшись назад.
Очень тяжело каждый день ездить на автобусе, который останавливается довольно далеко от школы.
Движение было оживленным. В этот ранний час навстречу уже ехали люди, добирающиеся на работу из пригородов. Мы проехали мимо студии «Эбби-роуд» в Сент-Джонс-Вуд и не увидели ни одного туриста, который переходил бы по знаменитой «зебре», представляя себя Джоном, Полом, Джорджем и Ринго. Вот как было рано.
— Как ты вообще? — задал я один из ничего не значащих родительских вопросов, на которые обычно следует довольно неопределенный ответ.
Но на красивом лице Пэта появилась медленная смущенная улыбка. Он все еще был красивым. Даже сейчас, с одиноким прыщиком на лбу и несколькими белыми волосками над верхней губой. Он до сих пор был моим красивым мальчиком.
— Меня приняли в команду, — сказал он. — В футбольную команду Рамсей Мак.
От радости я заколотил по рулю. Закричал. Хлопнул его по бедру. Он выкрикнул что-то протестующее, но тоже засмеялся.
— Я так и знал, — радовался я. — Я знал, что ты сможешь.
И тогда его прорвало, и он стал рассказывать мне, что голкипер основного состава порвал связку, катаясь на лыжах, и это дало Пэту шанс, которого он так долго ждал. Я с энтузиазмом кивал, задавал ему вопросы — когда следующий матч, подходят ли ему бутсы и перчатки, — спрашивал всякую ерунду, лишь бы он продолжал говорить. И это тянулось всю дорогу, до самых ворот Рамсей Мак.