— Так вот, значит, чего ты хочешь от меня? — произнес Арин.
Рошар опустил руки.
— Ты правда хочешь, чтобы я исполнял всё, что ты велишь?
Ответа не последовало.
— И не важно, что я был прав насчет скал?
Рошар поморщился.
— Честно говоря, это только усугубило ситуацию.
— Я не собираюсь подчиняться тебе. Ты мой друг, а не хозяин.
Рошар отвел взгляд, его изуродованный нос портил профиль. Он изучал пустую стену брезентовой палатки, которая светилась на солнце. Рошар вздохнул, дернув тем, что осталось от уха. Затем он повернулся и открыто посмотрел Арину в лицо. Его рот сжался в тонкую усталую линию.
— Давай сюда, — он дернул броню Арина и начал её расстёгивать. — Остановим кровотечение. О, ты только посмотри на себя. Арин, тут же живого места нет.
* * *
— Ты мне всё равно не понадобился, — сказал ему Рошар, когда они возвращались верхом обратно в город, оставив на пляже для надежности несколько батальонов. — Я был хорош в сражении. Всё оттого, что я неотразим. Как один из ваших богов. Стоит только людям меня увидеть, как разум их меркнет. И я просто провожу по ним мечом.
Арин цокнул Джавелину, чтобы тот обогнал лошадь Рошара.
Рошар его нагнал. Как и большинство восточных людей, он ездил верхом без поводий, направляя коня лишь коленями, пятками, да перенося свой вес. Это позволяло ему свободно и размашисто жестикулировать, разговаривая.
— Ты меня слушаешь? — Он наклонился, чтобы толкнуть Арина в плечо. — Я не уверен, что ты до конца понимаешь ценность присутствия бога среди твоего народа.
— Может, мне помолиться, чтобы ты исчез?
Рошар ухмыльнулся.
— Мы взяли в плен несколько валорианцев.
— Зачем?
— Ради информации, разумеется. Новости из Валории в последнее время в дефиците. Наши шпионы молчат. А твои?
Арин ничего не слышал ни от Тенсена, ни от Моли. Он покачал головой.
— Что ж, — Рошар потер ладони. — Посмотрим, что выявят наши небольшие допросы. Уверен, заключенные будут рады поболтать.
Арин бросил на него косой взгляд.
— Арин, ты меня обижаешь. Уверяю тебя, у меня и в мыслях не было кого-то пытать. Люди обожают со мной разговаривать. Обещаю, я буду задавать вопросы весьма и весьма доброжелательно.
* * *
Арин, лежа в ванне, задержал под водой дыхание, пока в легких не появилась боль, после чего вынырнул. Его ванная комната наполнилась эхом расплескавшейся воды. Грязная пена окружила колени. Арин прикоснулся к боку и пальцы окрасились розовым цветом. Порез вдоль рёбер опять начал кровоточить. Длина раны не стоила того, чтобы её зашивали.
Он задумался, а сколько шрамов у генерала. Легкие Арина горели, потому как он всё ещё задерживал дыхание и даже не понял этого сразу, и эта боль заставила его почувствовать такую бездонную ненависть и осознать то, что никаких шрамов не будет достаточно, чтобы принести боль генералу и чтобы Арину стало легче на душе.