— Что ж, можно и дальше, — согласился рассказчик. — Вот что произошло. Аносов один пустился в путь. Ехал он степью, а она — широка и без конца, без краю. Ни кибиток, ни караванов, — ковыль, ковыль без конца да в небе орлы! Только на седьмой день у ручья ему попалась землянка, а из нее вышел старик: он был древен, беззуб, с сетью тонких морщин на лице. Аносов рассказал ему про хана из коша Сабакуль и про булат. Старик заморгал глазами, ухмыльнулся: «Ты ехал шесть дней, но путь к булату лежит дальше на восток. Я знаю за озером караванную дорогу, а она, быть может, приведет тебя туда, где делают булат. В старину и здесь имелись мастера, да перемерли…» Аносов попросил старика: «Дед, покажи дорогу!». Старик был легок на ходу: он вывел путника на протоптанную караваном дорогу. Аносов нагнал торговый караван и упросил взять его. Туркмены в бараньих шапках раскачивались на высоких верблюдах; они подозрительно оглядели Аносова, но польстились на обещанную награду, и он остался в караване. Днем было жарко: путники пекли яйца прямо в песке. Ночи были душные, нестерпимо мучили москиты…
— Ну и ловок на язык! — вздохнул сосед Швецова. — Ни слова правды, а слушать готов.
— Вот и я лежу и думаю, что дальше будет? — отозвался литейщик. — Всю жизнь бок о бок проробил с Павлом Петровичем. Прост, трудяга, а наплели чего…
— Много дней шел караван желтыми зыбучими песками, — продолжал свой рассказ чернявый, — наконец добрался до Бухары. Аносов честно расквитался с караванщиками, и они долго кланялись ему. В старой Бухаре шумел большой оружейный базар; на ковриках в тени сидели торговцы с раскрашенными бородами. Поблескивало драгоценное оружие. Рядом в мастерских молодцы с выбритыми головами ковали мечи. В толпе толкались воинственного вида всадники. На дальнем минарете древней мечети прокричал муэдзин. Кругом стоял шум, говор, звон. Медники бряцали тазами и кувшинами, лудили их. Сквозь толпу продирался голый дервиш. Он был так сух, что, казалось, его острые кости прорвут на иссохшем теле пергаментную кожу. Ревели верблюды, брызгали слюной в прохожих. Как тени, мелькали укутанные с ног до головы женщины. Словно пьяный, ходил Аносов по шумному базару. «Вот где можно узнать секрет, как делают булат». В прохладной тени лавчонок синеватым блеском отливали развешенные клинки. Аносов выбрал самого старого и самого почтенного торговца оружием и попросил его показать булаты. В караване он научился говорить самые необходимые слова. Торговец выложил перед Аносовым драгоценную коллекцию клинков. Среди них были прямые и тонкие, как жало осы, — они легко сгибались, в их упругости сказывалось великое мастерство. Здесь были и змеевидные клинки: как пламень, они извивались синеватым блеском. Тут лежали и широкие кривые мечи, похожие на месяц в новолунье. «Несомненно, это настоящие булаты», — решил Аносов и выложил перед старым купцом золотые червонцы: «Я отдам тебе всё это богатство, если научишь меня отливать эти булаты…» Старик равнодушно посмотрел на золото и спокойно сказал: «Я вижу, господин, ты прибыл из богатых стран и понимаешь толк в булатах. Увы! — в голосе торговца зазвучала печаль. — Ты видишь здесь большой оружейный базар, но здесь умеют только точить клинки и чинить старое оружие». — «Но откуда ты привез эти сокровища?» — Аносов указал на булаты. Старый торговец улыбнулся: «Это из Сирии. Добрый человек, ты хочешь найти то, что давно утеряно. Не ищи его здесь. Поезжай в Дамаск, только там еще остались настоящие мастера». Не утерпел Аносов и отправился в Дамаск…