— Вполне подходит, товарищ Дзержинский. Будет тебе памятник в Москве. И так, покушение на вождя мировой революции совершится, пролетариат всех стран возмутится и организуется на борьбу с капитализмом, ну а дальше-то что? Как нам быть дальше? Кто скажет? Молчите? А дальше, мы получаем право перейти к массовому террору. Причем этот террор относится и к тем частям ВЧК, которые будут проявлять слабость, вялость, я бы сказал жалость к врагам революции. Это архи важно. Товарищ Дзержинский, завершена ли работа по сооружению концентрационных лагерей в стране? Сколько миллионов наших врагов, сомневающихся, саботажников мы можем посадить на хлеб и воду, а то и просто на воду без хлеба на сегодняшний день?
— Три миллиона, Владимир Ильич.
— Мало. Надо увеличить до шести, до восьми миллионов как можно раньше. Так вот, товарищи. При массовом терроре и концентрационных лагерях мы можем победить контрреволюцию полностью и окончательно. Вот что даст нам покушение на вождя мировой революции. Договорились? Возражений нет и… быть не должно. Я категорчески настаиваю на этом.
— Владимир Ильич, одумайтесь…
— Товарищ Кацнельсон, Екатеринбург не будет переименован в Свердловск, если будете ныть, а ты, так и останешься евреем Кацнельсоном, — пригрозил Ленин и помахал пальчиком. — План операции предоставить мне… через три дня. Это архи важно, товарищи. И главное, и не болтать.
План покушения был детально разработан Дзержинским и под грифом «совершенно секретно», представлен вождю мирового пролетариата. А дальше события развивались следующим образом. Как в кино в более поздние времена.
Ленин облюбовал завод Михельсона в Москве, где выступал несколько раз. 2-го и 30-го августа состоялись два выступления.
Первое выступление прошло неудачно: рабочие совершенно не понимали, о чем вождь говорит. Одно и то же звучало из уст вождя: ми…овая…еволюция, враги народа, стрелять, стрелять и еще раз стрелять.
— Он, что — бухой?
— Молчать! — приказал латышский стрелок Мячкавичюс.
Зато тридцатого августа его встретили с букетами цветом, эти цветы держали в руках и вручали вождю переодетые чекисты: ошибка первой встречи была учтена. Ленин этого и сам не знал. Его водитель Гиль ждал хозяина в машине. Вокруг стояла толпа. Ленин вышел, приветствуя собравшихся людей поднятой рукой. Вдруг раздался хлопок, похожий на завод старого мотор. Ленин упал лицом в грязь.
— Стреляют! — крикнул кто-то, и толпа стала разбегаться во все стороны.
К Ленину, лежавшему лицом вниз, подбежали переодетые чекисты, схватили за воротник и бросили в машину, а водитель Гиль стал нажимать на газ, сколько было сил. Он вскоре достиг Кремля. Тут толпа врачей дрожащими руками желала прикоснуться к вождю, дабы оказать ему помощь.