— Я в помощи не нуждаюсь, — сказал он и без труда поднялся на третий этаж, оставив на ступеньках пальто и пиджак.
В кабинете его встретила сестра Мария Ильинична.
— Что произошло?
— Ранен в руку легко, — сказал он. — Организуй ужин.
Один из очевидцев «покушения» помощник военного комиссара 5-й Московской пехотной дивизии НКВД Батурин письменно показал следующее:
Как только я услышал звуки, похожие на звуки заведенного мотора, а потом увидел Ленина, лежащего возле автомобиля лицом в грязи, а также рассыпающуюся толпу, я крикнул: «Держите убийцу Ленина!» и побежал при этом в сторону Серпуховки. Все бежали, не зная куда, и только одна женщина стояла около дерева с портфелем и зонтиком, которая своим странным видом привлекла мое внимание.
— Зачем вы сюда попали? почему вы остановились именно тут, а не побежали дальше, увидев меня? — спросил он незнакомую женщину.
— А зачем вам это нужно? Я только что сделала великое дело, я эсерка…
Тогда Батурин отобрал зонтик, обыскал ее карманы и предложил следовать за ним. Она покорно пошла (хоть могла и скрыться в толпе).
— Зачем вы стреляли в Ленина? это вы стреляли, вашу мать?
— Зачем вам это нужно знать? — ответила женщина. — Это мое дело, прошу не вмешиваться… посторонним.
Тогда Батурин отвел ее в милицию, где выяснилось, что женщина действительно эсерка, террористка Фани Каплан, ставшая впоследствии знаменитой на всю страну. Она была допрошена в Кремле первым заместителем Дзержинского, созналась во всем, не просила пощады и чуть ли не с радостью встретила револьвер, направленный на нее комендантом Кремля Мальковым, который она, правда, не сразу увидела даже вблизи потому, что зрение у нее было очень плохое. Как же она целилась в вождя народов, если ничего не видела?
Перед экзекуцией, маловероятно, что такая экзекуция действительно была, Каплан кисло улыбалась и моргала подслеповатыми глазами, комендант Кремля Мальков давал обещание Кацнельсону и Яше Юровскому, организатору убийства царской семьи:
— Да напишу я все, что скажите. И холостой патрон не забуду показать.
— Настоящий чекист, — сказал убийца царской семьи Юровский.
Лживая большевистская пропаганда вещала во всех газетах о гуманизме дорогого вождя, который приказал не трогать Каплан.
Оказывается, Ленин самый добрый, самый гуманный человек на земле, простил ее, и она избежала расстрела.
Бесстыдная ложь была принята за аксиому всем советским народом, уцелевшим от ленинских репрессий и даже тогда, когда он уже покоился в Мавзолее, восхищалась его гуманизмом. Это уже были поголовно зомбированные советские люди. Однако внимательного читателя не могут убедить партийные архивы в том, что это было на самом деле покушение, а не инсценировка. Заметьте, не кто-нибудь поймал Каплан, а переодетый чекист Батурин. Почему Каплан стояла, если все бежали? Вполне возможно, что она ждала Батурина, ведь стояла же она у дерева в ожидании кого-то.