Ночь Теодоро ди Гуаско провел на берегу моря без сна. После пропажи Ольги он остро почувствовал свое одиночество. Отец запил и не вылезал из Тасили, Андреоло уехал в Скути по делам хозяйства. Демо застрял в Кафе. Дела с консулом как будто уладил, да не едет, видно, промыслами какими нечистыми занялся.
Тоска по Ольге сердце грызет. Где искать ее — ума не приложит Теодоро. Может, и не свидится с ней никогда. Плохо, очень плохо.
Теперь он не может вернуться к отцам-католикам, а в русскую церковь не тянет — все чужое там. Святые отцы смотрят на вероотступника со злобой, друзья отшатнулись от него. Дошло до того, что сегодня ночью никто из знакомых в Суроже не захотел дать ему приют.
Море мерно шумит волнами, будто вздыхая. Под всплески волн Теодоро забылся в тяжелом сне.
Проснулся оттого, что кто-то грубо тряс его за плечо. Открыл глаза — перед ним старый ди Гуаско.
— Хорошо! Нечего сказать! — сердито кричит Антонио. — Благородный ди Гуаско ночует у моря, будто бездомный пес! Ищу тебя со вчерашнего вечера. Облазил всю Солдайю. Пил?
Сын молчит; что он может сказать отцу? Сам кашу заварил, теперь только расхлебывать и остается.
— Пойдем в город. Есть новости. Скажу — одуреешь.
Они прошли сквозь густые заросли можжевельника, вышли на неровную, каменистую дорогу. Отец начал разговор:
— Болтаешься черт знает где, хозяйство бросил, дела стоят. Надумал жениться, да, видно, кишка тонка. У невесты был?
— Где теперь невеста? — грустно проговорил Теодоро.
— Где! Где! Уж несколько дней, как дома. Об этом знает весь город, только один жених, длинноухий ишак, спит на камнях у моря.
— Неужели нашлась, отец? — в голосе сына радость.
— Говорят тебе — давно дома. Идем сейчас туда.
— Не может быть, чтобы в городе знали. Я все эти дни в Солдайе и…
— Люди еще не знают, это я так сказал. Я случайно узнал… Из Кафы письмо получил: видели там Ольгу с отцом вместе. Но не это главное. Слушай — в Кафе заваривается страшная каша. Эти голодранцы снова поднимают голову. Помнишь, когда-то я рассказывал про капитана Леркари? Так вот он опять мутит народ. Я готов взять дьявола в свидетели, одноглазый ди Негро вместе с ним. Вчера масарий Феличе из Кафы прислал нам своего человека. Они вместе с Антониото ди Кабелой просят у нас помощи. На кафинских стипендариев надежды нет — они могут пойти за капитаном. Но страшно, сынок, не это. Тот самый Сокол, что разграбил наше Скути, хочет привести на помощь Леркари своих разбойников. А их там ни много ни мало полтысячи душ.