Если бы лис умел краснеть, он бы залился румянцем.
— Лури, поприветствуй всех! — поддержала его Фэйми.
Лис подбежал к краю сцены и опустил голову в поклоне, чем вызвал шепотки в толпе и смех детей.
— А теперь наш первый танец!
Инто и Фэйми захлопали в ладоши, а Аргус запел звонким высоким голосом:
А у нашего лисёнка
Все закончились силёнки.
Он бедняжка не поел,
Как кузнечик похудел!
Покормите, добры люди!
Мы во век вас не забудем!
Пучеглазый лис кружился на месте и прыгал, высунув язык. Когда Аргус взялся повторять свежеиспечённый куплет, он подошёл к Фэйми на задних лапах, поклонился и пригласил её на танец. Девочка тут же подыграла лису, и вот уже двое пошли в пляс, топча осыпавшиеся с венков цветы и потряхивая листьями на юбках.
— Наш Лури совсем голодный. Нет ли у вас чего-нибудь поесть, чтобы он мог продолжить выступать? — спросила Фэйми, как только номер закончился. — Не бойтесь, он совсем ручной!
— Мама, можно я покормлю лисю? Можно, мам?
Женщина в красном платье протиснулась через толпу зевак и подхватила сына на руки. Тот протянул Лури кусочек булочки. Лис поклонился, осторожно взял пишу из рук затаившего дыхание малыша и лизнул ему ладошку. Мальчик залился смехом от восторга. Тут же к сцене повалили все подряд и стали бросать звонкие монеты и еду. Благодаря щедрости горожан за вечер удалось собрать медяков на целый леврант.
Лури стал похож на удава, проглотившего арбуз. Его живот раздулся от хлеба и сыра, и лис едва дышал от обжорства. Ради этого пришлось вытерпеть целую кучу рук, норовивших его потискать, три раза сплясать с горожанками и даже подвыть Аргусу, пока тот, распевал грустную песню о слепом мальчике.
Вечером все смогли плотно поесть и получили комнату почти задаром. Для этого Аргусу пришлось исполнить балладу перед завсегдатаями постоялого двора, в котором они остановились. После тяжёлого дня накрытая мешками солома на пыльном чердаке показалась ребятам самой мягкой постелью в мире. Лури покряхтывал, переваливаясь то на один, то на другой бок, но никто не ругал его за возню. Все крепко спали. Все, кроме Аргуса.
Он всё ещё сидел в полупустой зале и беседовал с болтливым владельцем постоялого двора. Рябой Харрет налил в стакан с водой виноградный сироп и подвинул его мальчику, чтобы тот промочил горло. Рыжая девчушка лет десяти вытирала столы и поднимала стулья, чтобы вымыть пол и подмести крошки, оставленные постояльцами. От мокрого дерева пахло пивом и кислым вином. В дальнем углу у окна сидела небольшая кампания, ужинала и о чём-то негромко беседовала. Не дождавшись хозяина, Лури спустился вниз и застал самую суть разговора.