— Истории — это мой хлеб, — сказал Аргус, отхлёбывая кисло-сладкий напиток, похожий на компот. — Когда нет глаз, надо иметь вдвойне острый ум и такой же язык, чтобы заработать на пропитание.
— Я в жизни не слыхал таких историй, как у тебя, хотя у нас тут много кто захаживает, — согласился Харрет, цепким хозяйским взглядом осматривая залу.
Никому ничего не было нужно. Мерно трещали поленья в очаге. Почти все столы опустели. Постояльцы разбрелись по комнатам, а завсегдатаи по домам.
— Я собираю их по всему свету, — Аргус шмыгнул и потёр нос. — Больше всего, знаешь, какие истории любят?
— Знамо какие! Про любовь!
— И не угадал! — Аргус сделал паузу и выдал: — Особливо любят страшные! Чтобы прямо мурашки по коже плясали, и сердце в груди стыло. Бывало, как расскажу такую ввечеру, так дети ночь не спят, а потом всё равно ходят за мной день-деньской и выпрашивают новую историю.
Лури заметил, что Аргус начал подстраиваться под речь Харрета и использовать устаревшие слова, чтобы вызвать доверие. Хитрости ему было не занимать. Хорошо, что он так много читал в своё время и многое знал о мире, хотя и не был прежде за пределами Гёльфена.
— И какую ж ты знаешь дюже страшную?
— А вот я тебе расскажу, да только и мне надобно истории собирать. Давай обменяемся. Ты ж умный мужик, и много чего на своём веку слыхал. Люди, сам говоришь, разные захаживали. Может, места у вас тут есть мрачные, заколдованные? Я мельком от одного пастуха добился двух слов про какой-то храм в горах, да только сказывать он не захотел.
— Упаси нас светлые духи! — Харрет перешёл на заговорщицкий шёпот. — Это он про скалу Проклятых Душ. Она к югу отсюда, дня три верхом. Ох и недоброе место! Раньше бывали там разные сборища тёмные, а как наши волшебники нечисть победили, так и порушили все гнёзда осиные, а это осталось. Говорят, не смогли ничего с ним сделать, там само зло из-под земли рвётся, и ничем его не заглушить.
— Какие ж ты ужасы лопочешь! — подыграл ему Аргус. — Неужели так и стоит, никем не тронутое?
— Да ты что, — отмахнулся Харрет, вытирая бочонок сухой тряпицей. — Наши не дураки — такое место открытым всем ветрам оставлять. Когда последних злыдней поймали, заставили их заклятий разных наставить, чтобы никакой человек больше внутрь не пробрался.
— Э как! А что, бывали безумцы, которые туда ходили?
— А то! Хотели тёмными магами стать, да никто не вернулся, так что тут мне тебе рассказать нечего, — Харрет понизил голос. — Потому и название такое — скала Проклятых Душ.
— Ох и напугал ты меня, хозяин! — Аргус зябко поёжился. — Мне теперь даже свою историю сказывать не хочется.