Когда он приблизился ко мне, то положил руку мне на грудь, как будто хотел определить, где бьется сердце. Как врач при осмотре больного. Рука палача лежала на моей черной рубашке (я носил траур по брату Живадину, убитому болгарскими солдатами в родном селе). Эта рука ощущала биение сердца, в которое через минуту войдет пуля. В сердце, которое билось для Бога. Пальцами он нащупал крестик, расстегнул мне рубашку и вытащил его наружу. Спросил меня, я не понял что, просто ответил ему:
– Крест.
Посмотрел мне в глаза, потом на крест, как будто ему что-то было неясно. Как будто хотел о чем-то со мной поговорить. Так мы смотрели друг другу в глаза в первый, но не в последний раз. Символ веры лежал в руке, убившей тысячи невинных людей. Сейчас бросит его под ноги, а мне выстрелит в голову, подумал я. Но, к моему огромному удивлению, он вернул крест обратно. А на моей черной рубашке мелом нарисовал кружок. Белый круг на черной ткани. Для тех, кому предстоит стрелять, отличная мишень!
Почему он вернул мне крест? Не знаю. Может, в нем пробудился христианин? Или он хотел, чтобы пуля его поразила. В последние секунды, отделявшие меня от смерти, мне было не до размышлений. Юнг перешел к следующему, и так далее, пока не дошел до конца шеренги. Теперь оставалось только офицеру на постаменте дать команду «пли».
В этот последний миг к нам подкатил черный лимузин. Из него вышел Вуйкович со своей правой рукой – Чарапичем. Вуйкович быстрым шагом подошел к Эугену и что-то ему сказал. Тот дал команду опустить оружие. Все глаза были устремлены на Вуйковича. Он быстро направился ко мне. Стал передо мной и с ядовитой усмешкой на лице произнес:
– Этого не отдам! Он мой. Он не заслужил такую легкую, прекрасную, господскую смерть.
Наступила тишина, а он наклонился ко мне и сказал в лицо:
– Господин поп! Дарю тебе жизнь.
– Ты не можешь мне подарить то, что не ты мне дал, – ответил я ему. – Жизнь мне подарил Господь Бог.
– Я здесь сильнее Бога. Могу послать тебя на смерть, а могу оставить в живых.
На это я промолчал, а он продолжил:
– Считай, святой отец, что ты уже умер, только не попал в эту яму. А я тебя сейчас поднял из мертвых. Я пошлю тебя туда, где душа расстается с телом постепенно, очень медленно, пока не превратится в дым и через огромную трубу устремится в рай на небеса.
Он схватил меня и оттолкнул, потом приказал двум солдатам увести меня. И крикнул вслед:
– А сейчас смотри, как твои односельчане умрут господской смертью, ты им потом не раз позавидуешь!
Позвал Чарапича и сказал ему:
– Отправь этого как можно скорее с первой партией.