Эти слезы за росу принимают.
Плачет-плачет горючий камень.
А не камень это слёзно плачет:
Это плачет Поток злополучный.
Находил его Добрыня Никитич
На далёком каменном безлюдье.
Он разведал в Заколдованном царстве:
Возродить из камня можно Потока,
Надо камень тот через плечи,
Через голову, назад себя, бросить.
Станет камень опять человеком.
Добрый молодец Добрыня Никитич
Поспешал-подходил-принимался
За своё богатырское дело.
Он до пояса камень поднял —
По колен увяз сам Добрыня
В каменистое-кремнистое ложе.
Не хватает у Добрыни силы
Камень тот через себя перебросить.
Илью Муромца Добрыня призывает.
Из далёкого чистого поля
Илья Муромец спешит-поспешает.
Вот берется Илья за каменище.
Он до плеч его только поднимает,
Перебросить за себя его не может.
Сам по пояс Илья угрязает
В каменистое-кремнёвое ложе.
Кто-то может этот камень осилить?
Высоки небеса над Русью.
Зелены поля-луга-долины.
И богаты города и просторы.
Ограждают терема и палаты
Белокаменные с башнями стены.
Выходил на русское раздолье,
Выходил на поля и пашни,
Выходил на зеленые нивы
Славный пахарь-богатырь Микула
Со своей невеликой сумкой,
Со своею тягой земною.
И услышал он голос тревожный,
И услышал он призыв беспокойный:
Илья Муромец звал Микулу‚
Призывал он вызволить Потока
Из колдуньиного каменного плена.
Внял призыву пахарь Микула,
Поспешил Селянинович на помощь.
Приходил он к заколдованному месту.
Брал Микула чарованный камень.
Приподнял-положил его на плечи.
Собрал всю свою пахареву силу.
Вызнял
[27] камень Микула высоконько,
Через голову его перебросил.
Он кидал-приговаривал, Микула:
«Впереди ты меня ещё — камень!
Позади меня стань человеком,
Человеком стань Михаилом,
Славным витязем Потоком могучим!»
Падал камень за спиной у Микулы.
И слетели чародейкины чары:
Обратился камень в Потока.
Тут и радости было много!
В чистом поле, по зеленому раздолью
На коне едет Добрыня Никитич.
Добрый конь под Добрыней вспоткнулся.
А Добрыня на коне встрепенулся:
«Ты чего это на ровном-то месте,
Перед чем это ты вспоткнулся?
Аль учуял беду надо мною?»
«Чую, чую беду над тобою,
Над твоей, Добрыня, головою:
В этот час в славном Киеве стольном
Совершается, Добрынюшка, свадьба!
Ведь твоя-то жена, Добрыня,
Ведь твоя-то Настасья, Никитич,
За Алёшу Поповича выходит!»
«Неужели моя Настасья
Позабыла меня, моя люба?
Ведь прошло поры-времени немного:
Ведь всего — десять дней и два года!»
«Нет, не десять дней и два года,
А двенадцать лет пролетело!»
«Что ты, конь мой, несешь враницу!
Десять дней — в Заколдованном царстве,
Да два года поисков-поездок
По Руси, по окрайнам, по странам!
Вот и все наши, конь мои, сроки!»