В лоб-то Змея Тугарина убить нельзя,
Да слаба козарская поты́лица.
И не честь тебе хвала молодецкая
Погибать-согорать во змеёвом огне,
Будет честь-хвала молодецкая
Изловчиться, ударить по затылку ему,
Не мечом, не булатом, хоть бы палкою,
Хоть бы посохом, хоть подорожной клюкой,
От удара такого богатырского
Змей козарин Тугарин испустит дух!»
Молодой да смелый Алёшенька,
А на тот на миг он догадлив был:
Утишил своё сердце богатырское,
Усмирил свою буесть воинскую,
Уж не хочет красоваться он доспехами,
И сказал Алёша скоморошине:
«Ты снимай своё платье скоморошное,
Одевай ты моё богатырское,
Ты бери и коня, и всё оружье моё,
А оденусь я по-скоморошески,
Да возьму твой посох, скоморошью клюку!»
Так сказано, да так и сделано:
Скоморох с богатырём переоделися,
Они одёжею переменялися.
Скоморох Зная́й — он сел на коня,
Сам Алёша пошел с подорожной клюкой.
А клюка-то она и не проста была,
А в клюке-то вес девяносто пудов.
Говорил на прощанье Алёше Зная́й:
«Ты возьми ещё гусли скоморошные,
На честном на пиру у Володимира
Пригодятся тебе мои гусельки!»
«Я бы взял твои гусли, скоморох Зная́й,
Да владеть-играть не умеючись:
Отродясь не бывал я загу́сельщиком!»
«А беда невелика в том, Алёшенька,
Мои гу́сельцы-те самогудные:
Они сами рокочут, они сами поют.
Ты умей только мыслию смыслити, —
Мои гусли сами подпоют тебе;
Ты умей только чувством счувствовати, —
Подыграют-подгудят гусли чувствам твоим.
А от гуслей моих — мысли смы́сленнее,
От яровчатых — все чувства счу́вственнее!»
Тут с Алёшей Зная́й расставалися.
Приходил Алёша в славен Киев-град.
Попадал богатырь на почестен пир,
На почестен — не честен, на посра́мищен:
Пир во гриднице у Владимира,
Да хозяин на нем — не Владимир-князь.
Видит видище витязь невиданное,
Слышит слышище Алёша неслыханное:
За почётным за княжьим золотым столом
Восседает не сам Володимир-князь —
Там Тугарин Змей величается,
Над боярами-князьями изгаляется,
Со княгиней Гореславой Королевичной
Змей милуется да целуется,
Обнимает Гореслава Тугарина
На глазах да у мужа Володимира.
А Владимир Тугарину прислуживает,
Яства, мед, вина Змею поднашивает.
Заявился скоморох на этот пир на срамной.
Он Тугарину Змеёвичу не кланяется,
Поклоняется поясно Владимиру.
«Ты скажи, государь Володимир-князь,
Есть ли место скомороху на таком на пиру?»
Володимир-князь заикается,
От испугу словами подавляется.
Змей Тугарин на Алёшу рассержается:
«Ты откудова, невежа деревенщина,
Ты слугу привечаешь, места спрашиваешь,
А меня, государя, не желаешь признать?»
Скоморох тут Змею выговаривал:
«Змей Тугарин, ты собака, а не князь-государь,
А собака-та лает — ветер носит тот лай,