Мои кости вскипели. Душа застыла. Кажется, меня сейчас стошнит.
— Не знаю, — сказал Доггер. — Полковник не поделился со мной. Должен признать, что я тоже об этом подумал.
Если бы я не была Флавией де Люс, я бы отправилась в комнату отца и потребовала объяснений. В конце концов, это же моя жизнь, не так ли?
У меня было такое ощущение, будто я за минуту повзрослела на несколько лет.
Признай это, Флавия, — подумала я. — У тебя просто не хватает пороху схватить льва за гриву в его логове.
По какой-то странной ассоциации я вспомнила о члене городского магистрата Ридли-Смите и его специфическом львином лице.
— Доггер, — спросила я, меняя тему со скоростью курьерского поезда, — что бы ты сказал, если бы я спросила тебя об ослабленных мышцах, вялых ладонях и подволакивающихся ногах?
— Я бы сказал, что вы снова побывали в Богмор-холле, — ответил Доггер с честным и преисполненным добродетели лицом.
— А если бы сказала, что не была там?
— В таком случае, мисс, мне бы пришлось спросить вас о дополнительных подробностях.
— А я бы тебе ответила, что встретила кое-кого с такими симптомами, а кроме этого — с большими круглыми немигающими глазами, без ресниц и бровей, с провалившимся носом, пятнистым коричневатым лицом и жуткими морщинами между бровями.
— А я бы сказал, хорошая работа, мисс Флавия. Весьма наблюдательное описание facies leonia — так называемого львиного лица. Уместно ли, если я поинтересуюсь, бывал ли этот человек в Индии?
— В точку, Доггер! — обрадовалась я. — В самую точку! Классический случай отравления свинцом, я полагаю?
— Нет, мисс, — ответил Доггер. — Классический случай болезни Хансена.
— Никогда о такой не слышала, — заметила я.
— Осмелюсь возразить, — сказал Доггер. — Более широко она известна как проказа.
Проказа! Ужасная болезнь, о которой нам всем рассказывали в воскресной школе, страшная болезнь, которой отец Дамиан[50] заразился от прокаженных Молокаи: побелевшая, покрытая коростой, шелушащаяся кожа, голубоватые язвы, сгнившие носы, отваливающиеся пальцы рук и ног и лицо, в итоге превращающееся в безнадежную развалину. Прокаженные Молокаи, которым мы регулярно посылали пожертвования, собираемые в воскресной школе.
Проказа! Тайный страх каждой девочки и мальчика в Британской империи.
Наверняка Доггер ошибается.
— Я думала, люди от нее умирают, — сказала я.
— Да. Иногда. Но в некоторых случаях она переходит в спящую форму, не развивается активно, и это может длиться годами.
— Сколько?
— Десять, двадцать, сорок, пятьдесят. По-разному. Нет общего правила.
— Она заразна? — спросила я, и внезапно меня охватило отчаянное желание вымыть руки.