Вероятно, мне лучше пока остаться в церкви, свернуться клубочком на скамейке, вздремнуть немного и устремиться домой, когда взойдет солнце. Никто и не узнает о моей вылазке.
Да, так я и сделаю.
Я медленно поднималась по каменной лестнице — ступенька за ступенькой.
Наружная дверь церкви была закрыта, но не заперта — обычное ее состояние после эпохи Генриха VIII, при котором английские церкви грабили и разрушали.
Слева от меня, освещенный лишь светом луны, струившимся сквозь витражные окна, по центральному проходу расстилался красной лентой ковер.
Я снова подумала о балладе и о разбойнике, которого в конце концов пристрелили, как собаку, на дороге.
И почему-то я вспомнила о бедном мистере Колликуте.
Мистер Колликут, конечно же, не лежал в луже собственной крови посреди дороги с кружевным жабо на шее, но вполне мог.
Меня будто молнией озарила вспышка.
У него было кружевное жабо на шее.
Или что-то очень похожее.
Разбойник умер из-за любви, не так ли? Чтобы предупредить его, что таверна кишит людьми короля Георга, черноглазая дочь хозяина Бетси выстрелила себе в грудь.
Они погибли оба.
Будет ли еще одна жертва в Бишоп-Лейси? Планируют ли убийцы мистера Колликута заставить замолчать еще кого-то — кого-то, любившего несчастного органиста?
Я медленно прошла по центральному проходу, касаясь скамеек по обе стороны кончиками пальцев и вбирая чувство безопасности, исходящее от старинного дуба.
Света было достаточно, чтобы я смогла подняться по ступенькам на алтарь, не зажигая фонарь.
Займемся делом, — решила я.
Хотя панель в стене была почти невидима, Фели открыла ее с легкостью. Смогу ли я найти засов?
Я пробежала пальцами по полированному дереву и резным украшениям, но они были на ощупь такими же прочными, как и на вид. Я нажимала там и тут — бесполезно.
Мордочка резного деревянного чертенка нахально ухмыльнулась мне из теней. Я взяла его за выпученные отполированные щеки и попыталась повернуть.
Что-то щелкнуло, и панель отъехала в сторону.
Я осторожно вошла внутрь.
Прикрыв панель за своей спиной, я включила фонарик.
Будь благословен, святой Танкред, покровитель фактов!
На полу в свете фонарика в пыли виднелись отпечатки ног Фели и мои. Никто с тех пор больше здесь не ходил. Полиция не нашла повода изучить внутренности органа. Да и с чего бы им это делать? Орган и близко не находится с местом, где было спрятано тело мистера Колликута.
Даже мистер Гаскинс не заходил сюда достать летучую мышь из трубы органа — я узнала бы следы сапог могильщика за милю, а значит, вероятнее всего, труп летучей мыши до сих пор где-то в нижней части шестнадцатифутового диапазона.