— Не возьмет.
— Тогда скажи, что мы стол не возьмем.
— Уже взяли.
— Отнесем назад. Так и скажи…
— Хотела чего-нибудь горячего сварить — не смогла, — перевела разговор Наталка. — Опять новая партия с гор прибыла. Раненые рассказывают — Орлиные скалы сдали.
— Две недели назад. А вчера Сху оставили.
— Немцы так близко?.. Что же будет?
— Прежде всего будет бой, — Сергей заходил по комнате. — Об одном жалею — Хардера этого не удалось прикончить. Это же он сюда идет… Эх, если б нам тогда минометы…
— Сережа, значит, они скоро придут сюда?
— Как тебе сказать. Не верю.
— Ты во многое не веришь.
— И в это не верю! — твердо произнес он. — Побомбят немного, а чтоб взять Сухуми — это…
— Взяли же Краснодар.
— А я что — отрицаю? Больше того, немцы вышли к берегам Волги. Но в том-то и фокус: застряли они на Волге. Оказалось, не так просто, как думали. Там теперь у них все поставлено на карту. Главное — там.
— Значит, если разобьют наших на Волге…
— Тогда возьмут Сухуми, — подхватил Сергей. — Но пусть сперва попробуют разбить. — Взял еще пирожок. — Вкусно!
— Они идут в Сухуми? — вернулась к своему вопросу Наталка.
— Судя по сводке — стоят. А вообще, черт их знает! Через два-три дня смогу сказать точно.
— Почему через два-три?
— Потому, что буду там.
— Там? — Наталка прижалась к его груди, обхватила за шею руками. — А я как же?..
— Ты останешься.
— Я не могу без тебя, — сквозь слезы проговорила она.
— Ну-ну, выше голову, — Сергей ласково тронул ее за подбородок. — Мне тоже будет нелегко, а что поделаешь. Я люблю тебя и хочу, чтоб ты осталась здесь. Нет, нет, и не проси. Ни в коем случае! У тебя есть работа, комната. Ты учишься. И тут пока спокойнее…
— Я опасности не боюсь.
— Не в этом дело: трудно сказать, где будет опаснее — тут или там.
— С тобой нигде не страшно.
— Боюсь за тебя, Наташа, — спокойно заговорил Сергей. — Боюсь потому, что хочу быть с тобой не только сейчас, а и потом, когда кончится война. Всегда. Вот для этого и надо расстаться. Война не может длиться вечно. И притом, — он взял ее за плечи, — ты должна стать матерью… У нас будет девочка.
— А если мальчик? — повеселела Наталка.
— Пусть мальчик. Потом и девочка будет… Света. — Сергей потрогал ее за нос. — Вот такая упрямая, как ты.
— Я не упрямая.
— Ну, курносая.
— И не курносая. Не говори так, — она схватила его за уши, стала трепать. — Не говори, не говори!
— Кончится война, и Свете, наверное, будет года два-три.
— Ой, что ты! — встрепенулась в испуге жена. — Неужели еще столько?
— Да, пожалуй, не меньше, — с грустью в голосе произнес он. — Фашистов еще придется назад, в Германию, гнать. А ты думаешь, они так и пойдут?.. Упираться будут. Эх, Наташка, Наташка, — вздохнул Сергей. — Давай-ка лучше, Наталья Ивановна, будем спать.