Тот ничего не понял. Замигал, его маленькие голубые глазки превратились в щелочки.
— Майор Котляж, — повторил он, — не заговаривайте мне зубы. Я знаю, о чем вы думаете.
Спыхала подумал, что маленькие глазки и белые ресницы Чижа сделали его совсем похожим на свинью. И в то же время он понял, что до сих пор ни с кем не был так откровенен.
«Мечу бисер перед свиньей», — подумал Казимеж.
Он взял себя в руки.
— Знаешь, Стась, — неторопливо проговорил он, — советую со мной не связываться. И не такие шею ломали.
Чиж остолбенел.
— Майор Котляж, — проговорил он, — я доложу командиру.
Спыхала встал, взял со стола перчатки и сказал:
— Адье, приятель.
И вышел из кофейни, хлопнув дверью.
Утро было бодрящее и солнечное. Над городом повисло лазурное небо — обманчивый предвестник устойчивой погоды. Анджей с самого утра уходил куда-то и только на минутку заглянул в комнату матери. Панна Текла в маленькой столовой (большая была сдана кому-то) готовила первый завтрак. Даже здесь, в заставленном мебелью, спрятавшемся в тени особняке все дышало зноем.
Панну Теклу удивило, что старый Спыхала прошмыгнул по парадной лестнице — здесь его до сих пор никогда не видели — и направился к дверям.
— Куда это вы? — спросила панна Текла.
Старик махнул рукой.
— Пойду на Прагу, — сказал он, — погляжу на эти советские танки…
— На Прагу? Вы что, с ума сошли? — воскликнула Текла. — Там немцев полно. Вчера видела, весь день ехали…
Но старик не слушал. Хлопнула дверь парадного входа.
— «Генеральный штаб» разваливается, — услышала панна Текла у себя за спиной насмешливый голос Геленки.
Вернулся Анджей.
— Панна Теча, — сказал он, как всегда, резко, — живо кофе, я очень спешу.
Панна Текла в последнее время сдала. Как и прежде, движения ее полны были достоинства, но почему-то все теперь валилось у нее из рук. Вот и сейчас, вздрогнув от окрика Анджея, она выронила ложечку, которая, ударившись о блюдце, оставила на нем полукруглую щербинку.
— Беда с этими мальчишками.
Анджея никак нельзя было назвать мальчишкой. Это был высокий, красивый, мускулистый и загорелый мужчина. Широкоплечий. Элегантная, длинная холщовая куртка сидела на нем, как на манекене.
— Скажите маме, что я буду в кофейне, — бросил он, выбегая в прихожую.
Анджей хлопнул дверью, сбежал по лестнице — всего несколько ступенек — и исчез в подворотне. Глядя в пролет подворотни, панна Текла всякий раз видела там автомобиль, увозящий в неизвестность Марысю и Алека. От Алека была одна-единственная весточка, доставленная кем-то, чье имя даже в мыслях запрещалось произносить. В библиотеке панны Теклы хранилась старая книжка с рецептами разных печений, заполненная выцветшими записями ее подольских прабабок. Был там и «рецепт праздничной бабы от кого-то». Панна Текла привыкла к такого рода анонимности.