Разумные должны это понять!
История людей — не только история дикости. Это история движения от дикости к разуму…
Люди нашли уже красоту и разум везде, нашли их и в отношениях между людьми.
Разум на Земле скоро, совсем уже скоро победит во всем!
Виктор остановился, передохнул, хотел что-то говорить еще и почувствовал, что больше не может. Сапиенсы внимательно слушали. Собрав последние силы, он все же сказал, раздельно произнося слова, невольно подражая интонации машины:
— Поэтому, я, не могу, утвердить, решение, вашей, машины. Это, было, бы, дикостью, недостойной, людей…
Сапиенсы больше не могли оставаться. Корабль улетал.
А Виктор не мог возвратиться на Землю. Он просто не вынес бы этого полета. Слабый огонек жизни, который сапиенсы с трудом зажгли в нем, надо было беречь.
Виктор улетал с сапиенсами. Теперь Виктор все дни торопливо писал. Он писал в том же бортовом журнале, в котором и раньше вел записи своих бесед с сапиенсами. Журнал они положат в космолет, наглухо закроют люк… Сапиенсы сбросят космолет так, чтобы он упал в море, и просигналят об этом людям. Журнал вернется на Землю… Что ему сделается? Он все выдержит, он не живой…
Виктор рассказал уже все, что случилось с ним там, в центре большого материка, в человечьих джунглях. Теперь оставалось написать о том, что будет…
Он полетит в другой мир, к далекому солнцу, встретит незнакомую жизнь. Сапиенсы обещали ему, что, доставив на свою планету Луча Мысли, они возобновят космическую экспедицию и по пути вернут его на Землю. Полет в оба конца продлится десять лет.
Но это для них, в корабле…
Когда-то студентом Виктор увлекался теорией относительности. Еще бы! Она доказывала, что время, неумолимое и непокорное время, тоже относительно и изменчиво. Время замедляет свой ход, когда тело движется с огромной скоростью, близкой к скорости света.
Он удивился тогда… И только… Если бы он знал, как это страшно!
Корабль будет мчаться, догоняя свет, настигая свое изображение. Он будет нырять в полях тяготения огромных звезд. Для них, в корабле, время отсчитает всего десять лет. Для людей на Земле — около ста…
Он никогда, никогда больше не увидит тех, кого покинул недавно!
Виктор отчаянно не хотел сейчас в будущее. Он любил сегодняшние подмосковные чистые березовые рощи и угрюмую сибирскую тайгу, сегодняшних людей, их думы, надежды, дела и борьбу… Он любил Лену…
Виктор приподнялся и стал быстро писать. Перед последней фразой он помедлил, потом решительно написал: «Ждите нас! Мы прилетим еще! И через сто лет, все равно — до свидания, все!»