- Виолетта, а куда это ты собралась? – Виолетта надевала пальто и резиновые сапоги, когда на пороге появилась озадаченная мать. – На улице холод и противный дождь срывается, вряд ли кто в такую погоду гулять пойдет.
- А мне никто и не нужен.
- А куда же ты тогда собралась?
- Ма, я просто хочу вдохнуть свежего воздуха, – Летте было невыносимо сидеть дома и жизненно необходимо выгулять свою горечь и отчаяние. – Можно?
Материнское сердце сжалось словно губка, из которой пытались выжать все до последней капли, когда она увидела в глазах своего ребенка озеро слез и море печали:
- Можно, только я тебя прошу – не долго. А то ведь наш папа не поймет.
Совершенно не ухоженные, но безумно теплые и ласковые материнские руки потянулись, желая прижать к груди свою маленькую Летту, но та не отозвалась на порыв, а скрылась за дверью.
- Взрослая. Какая же она у меня уже взрослая… – со слезами на глазах глядя на закрывшуюся дверь проговорила та, которая простит Виолетте и это.
Холодные мелкие капли дождя с первых минут начали охотно хлестать по юному лицу Виолетту, но она их не замечала. Слезы, которые лились по ее щекам, словно из прорвавшейся плотины, были гораздо болезненнее, хотя и были горячими. Только оказавшись один-на-один со своими чувствами уверенная, что слезы, гармонично сливавшиеся с дождевыми ручейками на ее щеках, никто не увидит, а тихий стон время от времени невольно вырывавшийся из глубин души – никто не услышит, Виолетта больше не боролась с чувствами, и не сглатывала ком. Ей больше не нужно быть сильной, больше не нужно делать каменное лицо и натянуто улыбаться окружающему миру, она будет плакать с дождем, ведь только он, казалось, тоскует вместе с ней за полными любви и солнца днями. Только он оплакивает ее одиночество еще сердечнее, чем она сама. Только он поймет и укроет он полных сочувствия взглядов. На улице была непроглядная темень, холодно и мерзко. Мелкий дождь и туман, только усугубляли состояние Виолетты. В душе у нее все выглядело приблизительно так же, уныло и погано. Она просто брела по знакомой с детства дороге, по которой сотни раз прогуливалась со своим Сережей, обильно орошая свой путь солеными слезами. – Летта? Полностью погруженной в свои мысли Виолетте на секунду показалось, что мужской голос, окликнувший ее, это голос ее Сереженьки. Сердце забилось быстрее, мизерная надежда засветила ее душу, словно маленький светлячок – «А вдруг он вернулся к ней? Вдруг, он смог каким-то сказочным образом миновать их вынужденное расставание?» Она бесполезно всматривалась в темноту, но кроме высокого силуэта, так и не смогла ничего рассмотреть.