— Вот и ваш самолет! Когда покрасим, будем совсем великолепен!
— По вашей интонации, чувствую, что вы и сами работой довольны!
— Конечно, работа была интересная и необычная. Все же мы обычно более прозаическими вещами занимаемся. Хорошо, что редких специалистов сохранили — раньше бывали заказы на сборку прототипов для испытаний. Пройдемте на борт.
Он открыл дверцу и мы прошли в салон. Там все было как и раньше, а вот в кабине произошли небольшие изменения — было видно, что заменена на новые часть приборов, подновили обивку кресел и отделку штурвала — чтобы пилоту было удобно, а значит и безопасно!
— Авиагоризонты у вас мертвые были, мы установили от 'Л-410', радиокомпас не работал — поставили АРК-9, надежное устройство и запчасти найти всегда сможете, еще пришлось заменить часть проводки — она прогнила, установили новые батареи, три иллюминатора пришлось выполнить на заказ — но теперь ваш самолет как новенький. Только Дольче и Габбану не забудьте-таки позвать украсить салон.
— Обязательно! — смеюсь
— А теперь давайте чуть-чуть полетаем. Сейчас я позову нашего летчика-испытателя, пока можете занять правое кресло.
— Благодарю.
Я сел в правое кресло и стал внимательно следить за всеми действиями вскоре пришедшего немолодого, седого уже, летчика, представившегося Валентином. Вот он включил питание бортовых систем, зажигание, стартер. Я уже знаю, что сначала нужно раскрутить моторы, и только потом подавать топливо. Иначе — чревато. Вот он уже включает подачу топлива...моторы взревели, самолет ожил!
Да, несколько шумновато, но делать шумоизоляцию — только увеличивать массу самолета и снижать грузоподъемность. К тому же есть что-то приятное в этом животном звуке, ты чувствуешь машину, она живет и отвечает тебе взаимностью.
Валентин отпустил тормоза, и мы плавно покатились по бетонной полосе. Короткий разгон, и мой красавец поднялся в воздух. Мы набрали тысячу метров, немного покружили — я опробовал управление, познакомился с приборами — и взяли курс на посадку.
Испытатель нас покинул, а мы продолжили приемку самолета. Самолет был великолепен, я не пожалел ни единой копейки, потраченной не его восстановление. Осталось дождаться покраски — в белом с бордовым (кстати, схему окраски решили немного изменить — бородовым покрыть только полосу, окаймляющую иллюминаторы, верхнюю часть носа и передние законцовки крыльев) — тогда он станет еще краше. Мой собеседник также показал мне некоторые полезные вещи, о которых я даже не знал — в корме, возле гальюна стоял десятикиловаттный генератор, который мог работать на солярке или керосине, так же в корме были смонтированы два бака для воды на сорок литров каждый, насос для этих баков и компактная электроплитка на две конфорки, работающая от все того же генератора. Только не надо упрекать меня в невнимательности — их и правда раньше не было — их переставили с самолета-донора, который не использовался для пассажирских перевозок, а обслуживал руководство компании.