, а потом – все, крах. “Его член, – говорит она, – как переваренная сарделька. Чтобы он встал, должно пройти несколько часов”. Если она пытается до него дотронуться, парень не чувствует ничего, как будто все тепло куда-то пропало и по венам течет холодная вода. Он из-за всего этого впал в депрессию, только и делает, что оправдывается, и даже когда остается один, не может мастурбировать, поэтому начал принимать виагру – сначала небольшими дозами, всего по двадцать пять миллиграммов, потом перешел на сто, но делать нечего: встает только до половины, и он все равно не может кончить. Делать что-то с этим бесполезно, и все то напряжение, которое он не может сбросить, причиняет ему дикую боль, а сношаться часами, ожидая, что он наконец-то финиширует, не особенно весело. Сейчас он наблюдается у андролога и признался ему, что принимает кокаин, на что доктор, не сморгнув глазом, ответил, что у него много таких пациентов и единственный выход – это завязать с наркотиками, но это не так уж и просто. Бабочка говорит не замолкая, и я складываю воедино кусочки головоломки. Становится понятно, что я способствую появлению целой армии неудавшихся любовников, которые в отчаянии и слабой надежде сделать так, чтобы у них все-таки встал, только увеличивают дозу. “Ни хера себе…” – хотел было сказать я, если бы в ту секунду это не прозвучало бы так некстати. И потом, Бабочка говорит, что мой товар для той же самой цели принимают и женщины, потому что под кокаином ты легко возбуждаешься и отрываешься по полной, хотя с точки зрения секса это катастрофа, ведь кока, помимо других побочных эффектов, работает как отличное обезболивающее. Но одно дело – положить немного на режущийся зуб мудрости, и совершенно другое – перестать получать оргазм, что в принципе не так уж и просто сделать. “Не говоря уже обо всех штуках, – продолжает она, – которые ты делаешь и о которых потом жалеешь”. Например, как-то ее парень признался, что однажды вечером он был чересчур под кайфом и переспал с транссексуалом; у него всегда была эта эротическая фантазия, но не хватало смелости. “Смелости”, – повторяю я за ней, и Бабочка кивает. В молчании проходит несколько минут, а потом я спрашиваю ее, не покажет ли она мне в этот раз свою татуировку. Она улыбается, находит место между столиками, расстегивает брюки и слегка приспускает трусики. Она и вправду никогда мне не врала.
– Я не перестаю прокладывать себе дорогу между людьми, одетыми по последним веяниям бизнес-моды, не перестаю принимать у себя свои цели, но и не перестаю допытываться, что же стоит за моим товаром. Я вижу новые лица, а старые – как будто выцветают и теряются незнамо где. Дерьмовая это работа.