Вести из леса (Бианки, Павлова) - страница 65

Как услышу новую загадку, так сейчас же берусь её разгадывать. И уж пока не одолею — из рук не выпущу.

Читал я где-то, что в лесу загадки на каждом шагу, что лес мастак загадки загадывать. Подался я в лес.

Жаркий выдался денёк. Только за околицу вышел, а уже вспотел. Свернул к озерку и — в воду.

Лежу в воде и вдруг вижу на берегу сразу три загадки!

«Здóрово! — думаю. — Ещё и до леса не дошёл, а уже на загадки наткнулся!» Сидит на бережке собака, дышит тяжело, язык высунула. Вот вам и первая загадка:

ПОЧЕМУ В ЖАРУ СОБАКИ ЯЗЫК ВЫСОВЫВАЮТ?

Утки в озерке плавают и плещутся, а на бережок вылезли — и сухие! Вторая загадка:

ПОЧЕМУ У УТОК ПЕРЬЯ В ВОДЕ НЕ НАМОКАЮТ?

Куры бродят по отмели. И вижу — клюют мелкие камешки! И третья загадка готова:

ДЛЯ ЧЕГО КУРЫ КАМЕШКИ КЛЮЮТ?

Загадок-то, оказывается, вокруг сколько хочешь можно найти. Была бы охота.

Сидела на кусте ворона. Наблюдала, что на свете делается. Видит, бежит по лугу зайчонок. Вдруг над травой, где он пробежал, поднялась тонкая струйка дыма.

— Что это? — удивилась ворона. — Уж не научился ли зайчонок от людей курить? Не бросил ли он в траву папиросу?

А как вы, ребята, думаете, что это было?

Если дождь уймётся ещё до света нового дня, частенько ложится на землю белая роса-иней. Сбиваются в стаи и не спеша трогаются в путь перелётные птицы. Они молчаливы; коротки и печальны их прощальные песни.

Стадечко серых птиц перепархивает по жнивью. Кто это? Не сразу узнаешь по полёту. Вот одна поднялась чуть повыше, зачастила крыльями и спела отрывок песни. Это жаворонок повторил кусочек из летней песни.

Хорошо сейчас в лесу! Славно дышится, и глаз не оторвать от светлых берёзовых рощ, от опушек, где, кажется, сейчас подожжёт разлапистую ель её соседка — пламенная рябина.

В тихие дни берёзка сбрасывает листья ровным кругом.

С пугливой готовностью кидает липа зубчатые монетки в чёрную воду омута. Багрянеет красавец клён.

Скучно буреет дуб. Крепко держатся на толстых черешках его продолговатые листья. Дождутся они первой вьюги.

Всегда бедновато одетая лиственница пожелтит хвою и так скупо тратит её всю осень, что останется и на зимнюю пору. Долго будут мусорить её золотые иголочки белоснежные скатерти первых порош.

Непрочен осенний наряд леса, недолговечна обнова. Придёт холодный резкий ветер и закружит, завихрит листья. Вот он — лихой листопад!

Перемешает ветер все листья — жёлтые, красные, бурые — в пёстрый шуршащий вал и погонит его по земле.