Пусть люди борются с эпидемией. Обезьяны будут продолжать заниматься своим делом.
Наконец путь привел обезьян на громадную пустынную равнину, на которой, кажется, жизнь совершенно отсутствовала. Мрачное пустое пространство испугало Цезаря. Даже мертвые пустыни, которые они пересекли до этого, служили домом для растений и животных, привыкших к этому ужасному окружению, – там водились змеи, скорпионы, кактусы и еще что-то, – но ничего не произрастало и не двигалось в этом суровом заброшенном месте. Цезарь понюхал воздух, но ничем живым он не пах. Только сухой пыльной почвой, которая была как мертвая.
Вдали виднелись разрушающиеся развалины заброшенной атомной станции. Ее расколовшаяся градирня и проломленный купол защитной оболочки реактора являлись свидетелями случившейся здесь когда-то катастрофы, которая, вне всякого сомнения, произошла из-за хаоса, сопровождавшего крах человеческой цивилизации во время первой эпидемии. Цезарю доводилось слышать рассказы о подобных катастрофах. Остававшаяся без присмотра опасная человеческая техника просто сгорала, иногда в прямом смысле.
Громадная ржавая металлическая вывеска отмечала границу мертвой территории, окружавшей разрушенную атомную станцию. Толстые заглавные буквы зловеще предупреждали:
«ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА».
Этот знак заставил Цезаря забеспокоиться, когда он проходил мимо с Корнелиусом на плечах. Он бросил обеспокоенный взгляд на Ракету, который пожал плечами и показал на нужное им место – видневшийся вдали высокий одинокий вулкан.
* * *
Последнее крутое восхождение по черным застывшим потокам лавы привело обезьян на гребень спящего вулкана. К тому времени, когда они достигли вершины огромного шлакового конуса, Цезарь был уже почти без сил. С Корнелиусом, сидящим на его спине, он остановился, чтобы перевести дыхание, а потом сделал несколько шагов вперед и посмотрел на то, что расстилалось перед ним. И задохнулся от удивления и облегчения.
Цветущий зеленый рай спрятался в глубоком чашевидном углублении, в поперечнике оно составляло метров пятьсот. Буйная растительность покрывала покатые стены кратера, а в центре расположилось блестящее голубое озеро. Кристально чистая вода была раем для обезьян, осуществивших долгий и почти безводный переход через пустыню. Кратер был всем, что обещал Голубоглазый, и даже большим – это был рай, и это было убежище, где обезьяны наконец могли жить без страха.
«Это не конец, – подумал Цезарь. – Это только начало».
Обезьяны бежали мимо него, им хотелось быстрее исследовать их новый дом и попробовать на вкус воду, а Цезарь слишком ослаб и устал, чтобы бежать вместе с ними. Он сидел на покрытом мхом и нагретом солнцем камне, давая отдых ногам, и впитывал в себя красоту этого скрытого от чужих глаз убежища, которое было настоящей наградой за все тяготы и испытания, которые перенесли его обезьяны, чтобы попасть сюда.