Смотреть страшно. Нет, на трупы он уже достаточно насмотрелся, но тут вообще жесть. Лопатой с обломанным черенком наскоро выкопал могилу, хотел поглубже, но через полметра наткнулся на сплошную каменную подушку. Подчистил яму, железо зубодробительно скрябало. В одном из уцелевших домов на другом краю посёлка, там же где и разжился огрызком лопаты, нашёлся большой кусок полиэтилена. Сошёл вместо савана, Атеист аккуратно запеленал истерзанное тело, зелёные жирные мухи недовольно жужат, лезут нагло в лицо.
Бережно опустил в могилу, надо бы, наверное, молитву прочесть, но не зря же Атеистом зовут. Не знает он молитв, не знает. Проклятые мухи назойливо кружат, засыпал поскорее, холмик вырос на глазах. Прихлопал бока лопатой, подровнял, из двух кусков арматуры поровнее и куска проволоки смастерил подобие креста. От Сергея осталась лишь нога, Атеист схоронил и ее. Медленно побрел обратно, уже полдень, самое время для обеда, только где ж его взять? Задумчиво оглядел вытянувшегося монстра, в Китае, говорят, змей очень даже едят… Пропороть костяную броню он и не надеялся — даже пули из автомата не берут, потому присмотрелся к развороченной голове. С виду — мясо как мясо. Кровь давно подсохла, но вроде не протухло ещё — ночь была прохладная, да и сейчас не скажешь, что жарко. Напластал ломтей мяса, старался резать потоньше, чтоб прожарилось как следует. Торопливо развел костёр, деревяшек вокруг хватает. Пламя занялось, багровые языки жадно лизали закостеневшие от времени щепки, горят почти без дыма, что и к лучшему — лишнее внимание чаще всего приводит к лишним проблемам… Насадил куски мяса на проволоку, соорудил из кирпичей подобие мангала и вскоре ноздри защекотал манящий запах жареного мяса, аж слюнки потекли. Атеист нетерпеливо елозил задницей в ожидании запоздалого обеда, не раз посещали мысли закончить готовку досрочно, черт с ним — горячее сырым не бывает! Но дотерпел. Конечно, на вкус — так себе, что-то среднее между жареной портянкой и резиной, но голод — не тётка, с трудом прожевав один, Атеист протянул руку за следующим куском. За спиной тихо звякнуло, парень подскочил, как чёрт из шкатулки, в руках уже привычный автомат.
— Тьфу ты, мать твою! — Атеист с шумом выдохнул, щелкнул предохранителем. Огромный чёрный ворон хмуро покосился жёлтым глазом на человека, нахально пошагал к огню, смешно вытягивая покрытые морщинистой серой кожей когтистые лапы. Снова покосился, нерешительно клюнул кусок мяса.
— Чего, пернатый? Жрать захотел?
Ворон скромно промолчал, но с упорством дятла взялся терзать жесткое мясо. Атеист усмехнулся, такого добра не жалко, вон ещё целая туша. А чего ж сырое-то не стал клевать? Парень продолжил трапезу, теперь уже в компании с пернатым, того совсем не смущало присутствие человека. Наглотавшись вдоволь неразжеванных кусков, Атеист отвалился от огня, звучно отрыгнув. Настроение сразу поднялось, ещё бы выпить чего веселящего, а то мясо без водки едят только собаки. Атеист с усмешкой покосился на прожорливую птицу, тот раздербанил уже второй кусок.